Выжить в лесу Междумирья - [37]
Ирина широко открыла глаза и посмотрела на Михаила Петровича удивленно и с уважением. Потом ее прелестные глазки затуманились, голова легла на плечо мужчины, немного подвигалась, устраиваясь поудобней, и вдруг стала тяжелой, а на подбородок Михаила Петровича теперь с обеих сторон накатывались теплые волны.
Как это часто бывало во время бессонных ночей, историк эпохи романтизма один бодрствовал в притихшей Вселенной.
Нет, еще ковер-самолет: он летел тихо и плавно, но, будучи, несомненно, живым существом, чуть покачивался с боку на бок.
– Друг, я не усну, – пообещал Михаил Петрович. – Знаешь, последнее время я уже не верил, что однажды в мою жизнь придет фея, поэтому оказался не готов, был смешным и неуклюжим. Из-за моей кровожадности молодой человек не смог извиниться… зачем я скрипел зубами и сказал, что кто-то из нас умрет? Добрая женщина с крыльями ангела вынуждена была вмешаться, чтобы не допустить дуэли. Думаю, герои волшебных романтических рассказов и героических баллад сегодня не подали бы мне руки!
Горячо протестуя против такого утверждения, ковер-самолет дважды повернулся кругом.
– Спасибо, – сказал Михаил Петрович, он был тронут до глубины души. – Можно я на память прочитаю вам пятую главу диссертации, мою любимую?
Он деликатно подождал, но ковер-самолет не возразил.
Наполовину выглянувшая из-за тучи луна и редкие звезды с доброжелательным любопытством смотрели на историка литературы, который улыбался, согласно кивая. Он много лет читал им диссертацию, но если им хотелось еще раз послушать любимые фрагменты…
Увлеченный тихим чтением и очарованный ласковым дыханием двух красавиц, Михаил Петрович иногда все-таки обращал внимание, что ковер-самолет почему-то летит чересчур медленно.
– Друг, ты спишь?
Встрепенувшись, молчаливый друг немного корректировал направление и некоторое время летел быстрей. Однажды крылатая женщина прошептала, не открывая глаз:
– Продам джиннам… обоих.
После этого ветер засвистел в ушах Михаила Петровича и пришлось изо всех сил помогать ковру-самолету: на такой бешеной скорости было очень непросто удерживать равновесие и не лететь кувырком. В принципе, если забыть два-три момента, у друзей получалось неплохо, потому что оба были опытными путешественниками.
Михаил Петрович, правда, еще ни разу не летал на каких-нибудь самолетах. Однако в его родном уральском городе преобладали холмы и пригорки, встречались также в немалых количествах ямы и ямки, и если кто-то привык ездить на работу на своем стареньком велосипеде, то волей-неволей учился правильно действовать в ситуациях, близких к полету.
Вскоре ковер-самолет, напряженно подрагивая, и Михаил Петрович, задержав дыхание, приземлились у крыльца небольшого, но даже ночью сказочно красивого замка. Метеорит здесь сильно похулиганил, но разбитые окна, как известно, дело поправимое: Михаилу Петровичу нередко приходилось заниматься мелким домашним ремонтом, потому что пьяных соседей иногда все в окружающем мире раздражало, в том числе двери, стены и окна.
На крыльце раздалось ворчливое мяуканье:
– По-моему, все-таки немного звякнуло… Ладно, если что, скажем фее: мол, это, конечно, ваше дело, сколько пить, но только потом не надо спрашивать, кто по стеклу прыгал и почему у нас опять сметана кончилась.
– Михаил Петрович, неужто ты меня не узнал – Тимоха я!
– Простите…
– Да подожди, мужик, среди твоих знакомых много рыжих котов было?
– Ну, было несколько.
– И всех Тимофеями звали?
– Нет, только одного – у Коли Хмурого… то есть у Николая Харитонова.
– Блин, наконец-то вспомнил!
– Простите, Коля говорил, что Тимофей, ну, как бы…
– Вот именно – как бы! Мы с Чиром пока здесь пристроились. Ты нам завтра про Колю все расскажешь, а сейчас скажи только: живой он?
– Коля? – Михаил Петрович широко улыбнулся. – Женился он!
– В третий раз, – пробурчал кот и, помедлив, добавил: – Ничего, главное, что живой!
Спутницы Михаила Петровича зашевелились. Ирина, впрочем, тотчас опять успокоилась, и, видно, так хорошо ей было, что у нее даже слюнка по подбородку потекла. Крылатая женщина проснулась. Сладко потянувшись, она покосилась на плечо, на котором спала.
– Историк, ты в следующий раз хоть маленько защищайся, я ведь могла тебе руку сломать!
– Нет, что вы…
– Михаил Петрович, не возражай, если не знаешь, – одернул кот. – Госпожа фея очень сильная, а снится ей всякое, потому что приключений у нее было много.
– Какой ты умный котик! – Глаза феи вдруг стали маленькими и красными. – Рассказывай дальше!
Тимофей попятился, распушив хвост.
– Мы с Чиром думаем, что вы не местная. Нашему лесу положены ведьма и русалки, а вы к нам откуда-то прилетели. У нас тут, что ли, медом намазано? Значит, просто хотелось вам хоть куда, лишь бы подальше!
– Ты прав, Тимоха, летела я, куда глаза глядели… или, как на моей родине говорят, куда нос показывал. – Фея посмотрела на свой замок, на Михаила Петровича, потом опять на Тимофея. – Но вообще-то я собиралась с тобой поговорить о наших сегодняшних проблемах: ты, кажется, что-то про сметану рассказывал?
Они опять летели. Милые красавицы спокойно спали, ведь рядом с Михаилом Петровичем они ничего не боялись. Рука Ирины в пуховой варежке закрывала ему нос, поэтому было тепло. Время от времени нос выбирался из-под варежки – надо было проверить, как проходит полет.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
![Беглец [или "Не хочу быть героем"]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!
И вновь ты оказался неизвестно где. И вновь должен выжить и вернуться. Но в этот раз всё гораздо сложнее. Ты был втянут в игры богов. За тобой по следу идут лучшие ищейки, которых они смогли найти и натравить на тебя. И ты понимаешь, что тебе нужно время для того, чтобы разобраться в происходящем и понять, откуда ждать следующего удара. Но главное, ты знаешь, что если будут бить по тебе, то ударят по твоим близким и родным. А потому, чтобы защитить их, ты начинаешь свою игру. Игру в прятки на выживание с богами.
Если ты оказался в чужом и необычном мире, сумел не погибнуть по пути сюда, и даже смог как-то устроиться на новом месте, это ещё не значит, что всё уже позади. Это лишь означает, что ты успел увернуться от первого выпада, который приготовила тебе судьба. И скоро сможешь убедиться в этом. Ведь этот первый выпад чаще всего является проверочным. Тебя прощупывают. Стараются найти твои слабости и болевые точки. И потому – готовься. Даже простая и не слишком обременительная поездка может оказаться настоящим испытанием и борьбой за выживание.
Если обстоятельства сложились так, что тебе просто не оставили никакого другого выхода, кроме как уйти в другой мир, то почему нет? Воспользуйся им. Всё равно в этом мире тебя с рождения ничего не держит. Твою цель уничтожили, твои стремления растоптали. Да и тебя самого списали. Ты стал не нужен. Даже более того – опасен. Может статься, и пойдешь на поводу у тех, кто преследует тебя? Или сделаешь тот единственный шаг, которого от тебя никто не ждёт. И пусть там, куда ты попадёшь, для всех станешь непутёвым и странным, но зато у тебя появится шанс начать всё сначала.
Быть самим собой – вот что осталось при Борисе Градове, когда он оказался в другом мире. Жизненный опыт, смекалка и немалый ум помогали ему выбираться и не из таких передряг, но и ранее подобные проблемы его не настигали. Итак, причина: согласие участия в научном эксперименте, проплаченного соседом-олигархом. Последствия эксперимента: те самые проблемы. Вот и получилось, что Борис оказался там, где не нужно. Или, наоборот, где нужно?