Выжить в будущем - [12]

— Слышь, свистун, — начал Дрюха, — ты навищо мой велик упер? Вертай взад, где выросло!

— Да ты шо? — картинно удивился Венька — А може, тебе еще дрючок в сраку запихать? Чи говна на лопати? То твой батька его до помойки сволок, с него и требуй.

— Ты мне тут не это, — ощерился Беззубый, — он на Холодной лежал, значит — наш!

— Ща! Свалка ничейная! — перешел в наступление Венька, почуявший слабость позиций Беззубого. — И от твоего драндулета там нету ни грамма! Рама, и та наперекосяк вся была, шо твоя бошка! А покрышки вообще в депо подарили!

— Тебе? — не поверил Супрун. — Подарили?

— А то!

— За шо?! — выдохнул Беззубый.

— За дело! Тебя спросить забыли! Звездуй лесом!

Подмога пришла с неожиданной стороны.

— Ша, Дрюха! — вмешался Чубатый, — то правда, шо он гуторит? Велик на свалку снесли?

Петька сильно разбирался в правилах, чем заслужил уважение обитателей обоих районов.

— Та батя по дури на свалку снес, — шмыгнул засопливевшим носом Дрюха, не решаясь врать, — я просто не успел обратно сволочь! Пришел, а этот уже упер!

— Не гони поперед паровоза! — веско сказал Чубатый. — Шо на свалке — то ничье. Может брать. И за покрышки, я слышал, слесарюги трепались, то святое. Слышь, Веник, по велику до тебя претензий нет. Но до нас ты ходил! Выбирай, либо на троих, либо с Дрюхой стыкнешься!

— Шо, Беззубому не терпится без зубов остаться? То ж запросто!

Венька потому и пер буром, что прекрасно понимал безвыходность положения. Штакетина не поможет, трое есть трое. Но и один на один с Дрюхой ему не справится. Беззубый, хоть и трусоват, но аж на два года старше и намного сильнее. Впрочем, против Супруна или, тем более, Чубатого, тем более, ничего не выйдет. А пытаться отбрехаться — себя не уважать. Он отбросил штакетину:

— Ну? Давай, раз смелый! Тащи сюда свои зубы!

— Да я из тебя…

Дрюха бросился вперед, но Венька, отшагнув вбок, залепил кулаком в ухо. Через секунду хлопцы катались по земле, отчаянно мутузя друг друга. Наконец, Венька оказался сидящем верхом на враге, и его кулак немедленно воткнулся в лицо Дрюхи. Тот поплыл. Надо было закреплять успех, пока он не опомнился, но… Сильная рука перехватила удар, а вторая за шиворот стащила Веньку с почти поверженного врага.

— Шо за шум, а драки нет? — поинтересовался знакомый, но совершенно невозможный, здесь и сейчас, голос. Венька извернулся и не поверил глазам. Аврик! В форме! Но он же на границе! А рядом еще один пограничник стоит. «Еще больше Аврика! И с треугольниками в петлицах! Сержант!»

Брат поставил хлопца на землю и повторил вопрос.

— Так шо за повод до этого шухера?

— Он мне зуб выбил, — проскулил Дрюха, поднимаясь и сплевывая кровь. — Даже два.

— И шо с твоих бивней? — спросил Абрам, разглядывая пацана.

Кроме выбитых зубов и распухшей губы, Дрюха обзавелся в «стычке» еще и «фонарями» на оба глаза. Пограничник перевел взгляд на брата. Тот выглядел получше. Синяк наличествовал лишь один. Да вяло сочилась струйка крови из вроде бы целого носа. По всем признакам, победителем был Венька.

— Та честно ж стыкнулись, — веско сказал Чубатый, с опаской поглядывая на военных, — один на один, Веник на Беззубого. За районы. А по велику мы вопросы еще раньше сняли.

— Вот же идиоты малохольные, — процедил сержант. — Так и будут друг дружке мозги вышибать. Пока немцы не придут, да всех разом к стенке не поставят. Так бы и «стыкнулся» с кем, чтобы впредь неповадно было. Только на них и так живого места нет…

— Так немцы же того, тю-тю, — удивился Петька. — По репродуктору объявляли.

Абрам вздохнул:

— И шо? Немцы тю-тю, так какая другая лярва вылезет. Чего хорошего нету, а врагов у нас всегда навалом. Вам, может, вместе воевать придется. А у этого, — рядовой кивнул на Дрюху, — зубы выбитые. Толком и сухарь не сгрызет. Так и помрет голодным

Беззубый испуганно дернулся, очевидно, представив муки голодной смерти.

— А мы шо, против? — пробурчал Чубатый. — Всегда так было, шо Холодная с Лысой махались Можем и без стыка решать. Если Лысые первыми не полезут.

— Лысая, Холодная… У вас даже город один, не говоря уже о стране, — покачал головой сержант и хмуро добавил. — Всё! Разбежались нахрен, шантрапа!

Но Венька не слышал ни аргументов сержанта, ни неуверенных оправданий хлопцев. И едва замечал боль вокруг глаза, в боку и, почему-то, в правой ягодице. «Аврик приехал! Аврик! В отпуск, наверное. Ему же еще служить и служить! Как здорово! Венька должен ему столько рассказать! Про депо, про велосипед, про Степаныча! И что его наградили! Сейчас!.. Аврик!»

Когда, наконец, «холодранцы» убрались восвояси, хлопец, вцепившись, словно в детстве, в руку брата, потащил того домой, на Черниговский, от радости и не заметив, что сержант, сплюнув по поводу некоторых дурней, поднял брошенный велосипед и покатил за братьями.

г. Москва. Здание НКВД СССР.

Кабинет наркома внутренних дел Л. П. Берии

— Товарищ Поликарпов, проходите, — вежливо предложил личный порученец Берии, распахнув дверь. Николай Николаевич поднялся и, столь же вежливо поблагодарив майора ГБ, прошел в кабинет. Стоявший у стола нарком немедленно сделал несколько шагов навстречу и поздоровался. Пожав протянутую руку и слегка расслабившись, кажется, сегодня о возможном аресте можно забыть, с обвиняемыми так не здороваются, Поликарпов оглядел кабинет. С удивлением он обнаружил сидящего в углу с настороженным видом смутно знакомого человека южно-европейской наружности в дорогом, пошитым по фигуре, но сильно помятом костюме, словно долгое время хранившемся где-то на складе. Было заметно, по взглядам, которые он бросал на свой пиджак, что мужчину это очень смущает.