Выжить на взлете - [61]
— Катя, я дал тебе деньги на новую куртку и сапоги. Почему же ты все еще в старом, ведь мерзнешь в нем?!
Та смутилась, покраснела, а потом попыталась оправдаться:
— Мне не холодно, я потерплю, а Алене нужнее, не будет же выглядеть хуже всех на курсе!
Позже принял на себя заботу о девушке, да и стал относиться к ней как к своей дочери, пусть и почти взрослой, а та потянулась к нему, будто родному человеку. Познакомил со своей семьей, брал с детьми на прогулки, девушка же вела с ними как с младшими братьями и сестренками. Правда, на первых порах Саша относилась к ней настороженно, наверное, посчитала возможной любовницей мужа. Позже убедилась, что Катя, по сути, сама еще ребенок и Павел воспринимает ее именно такой, отнеслась уже гораздо ласковей. Так получилось, что все хлопоты о девушке они с мужем приняли на себя — от школьных экзаменов и платья на выпускной вечер до поступления в университет, ее же родители как-то отстранились, да и со старшей дочерью им хватило волнений.
С выбором университета не сразу решили, на вопрос Павла: — Катя, где бы ты хотела учиться и кем хочешь стать? — та лишь пожала плечами и ответила как-то безучастно: — Не знаю, наверное, буду работать. Поступать на бюджет вряд ли получится с моими оценками, а на платное денег не хватит.
Когда же Павел стал допытываться: — Насчет оплаты не беспокойся, я помогу. Но куда именно поступать — нужно решать тебе самой, что на это скажешь? — девушка ненадолго задумалась, после ответила: — Наверное, где учат тому, чем мы занимаемся — мне это нравится.
На слова: — Пойдешь в МГУ на психолога, — замахала руками и проговорила без тени сомнения: — Павел Николаевич, да меня туда не возьмут, там одни отличники учатся! — а на его: — Возьмут, ты же талант, а я о том позабочусь, — уже без ропота согласилась: — Если возьмут, то постараюсь хорошо учиться и вас не подвести.
В декабре 2008 года произошло эпохальное событие в психологическом сообществе — в журнале «Социальная психология и общество» опубликовали статью группы ученых Института мозга под приметным названием «Аномальная психология — реальность». Еще через два месяца она вышла в известном научному миру журнале «American Psychologist» Американской психологической ассоциации (АПА). Приведенные в многостраничном труде гипотезы и постулаты подтверждались всесторонними доказательствами от экспериментальных данных до документально зарегистрированных наблюдений за носителями аномальных способностей. А принятые выводы переворачивали все прежнее представление о возможностях мозга и психики человека, то, что признавалось невозможным, за гранью понимания и логики, теперь анализировалось языком цифр и формул, видео- и фотодокументов. Вполне ожидаемо статья вызвала волну негодования ученого мира, обвинения в мистификации, подтасовке фактов, даже в розыгрыше. Да и какой нормальный человек мог поверить тому же снимку фантома, пусть и с какими-то данными приборов, видеосъемке парамагнетизма и психокинеза с диаграммами энергетических полей!
Но все же самые любознательные ученые решили сами убедиться в достоверности скандальных материалов, связывались с авторами и приезжали в институт, причем не одни, а целыми бригадами со своей аппаратурой. Хозяева показывали, разъясняли, проводили эксперименты в присутствии гостей и даже их участием. Кого-то смогли убедить в реальности невозможного, другие уезжали в растерянности — вроде бы все правильно, можно сказать, воочию, зарегистрировано и записано на видеоаппаратуру, но поверить такому — легче с ума сойти! С одним упертым ученым-медиком, никак не желавшим признать очевидные факты, Павел сам провел эксперимент, предупредив того:
— Пройдемте в ту кабинку, я покажу ваши внутренние органы без какого-либо диагностического оборудования, лишь за счет своего биополя и психотехники. Для большей наглядности передам информацию на приемную аппаратуру с дисплеем, сами оцените результат.
С недавних пор Павел открыл у себя способность к биоинтроскопии — внутреннему видению органов человека, — правда, анализировать эту информацию еще не мог, требовались медицинские знания, от анатомии до клиники каких-либо патологий и болезней. Но в этом случае положился на сам объект исследований — коль тот врач, пусть и психотерапевт, то должен разобраться в своем организме. К чести профессора, не побоялся пройти эксперимент, прошел в кабинку и лег на кушетку. Ассистент помог подключить датчики и аппаратуру, дальше уже сам приступил к осмотру клиента с головы до ног, а на экране отображалась снимаемая информация. По ходу опыта ученый останавливал Павла, внимательно разглядывал заинтересовавшие участки, по окончании задумался о чем-то, на вопрос: — С вами все в порядке, профессор? — кивнул головой и сказал коротко: — Да, спасибо, мне надо обдумать то, что вы показали.
Судя по встревоженному лицу ученого, тот увидел не очень приятную для себя картину, но, во всяком случае, больше не выражал неверия, вскоре ушел со своими помощниками. После Павлу еще не раз доводилось сталкиваться со скептиками, убеждать их наглядным примером, только тот первый случай не выходил из памяти, пока однажды не натолкнул на мысль создать подобие диагностической карты. Что-то вроде пособия для несведущего в медицине наблюдателя — такого, как он, — которое позволило, сравнивая с эталонными картинами, сделать хотя бы предварительное заключение о состоянии внутренних органов пациента. Пришлось самому взяться за эту задачу — ни у кого из ассистентов, даже Кати, биоинтроскопия не проявилась. Не стал обращаться к руководству службы, через Медведева вышел на директора диагностической клиники внутренних болезней Ивашкина, при встрече заявил тому прямо, без околичностей:
