За неделю до начала учебного года вернулись с отпусков учителя, все месте собрались на традиционном августовском педсовете. Громко приветствовали друг друга, рассказывали о проведенном времени, шутили смеялись, Павел же скромно сидел в углу, дожидаясь той минуты, когда директор представит его коллегам. Ловил на себе любопытные взгляды, понятный без слов интерес — ведь основной состав женский, мужчин только трое, считая его самого. Правда, один из них — молодой еще, под тридцать, — также присматривался к нему, как будто видел его прежде. Когда же директор начала совещание и сразу назвала новичка, тот воскликнул:
— Скажите, вы тот самый Коноплев, глава компании «Компьютерный мир», вас еще по телевизору показывали!
Все вдруг замолкли, повернули головы к Павлу, разглядывая его, как какое-то чудо — наверное тоже узнали в этом молодом человеке известную на всю страну личность.
«Да, от славы нигде не скроешься» — проскочила в голове мысль, сам же ответил глазастому мужчине:
— Да, прежде возглавлял названную вами компанию. Но я оставил то дело, теперь решил поработать в вашей школе.
А мужчина не унимался, пытаясь выведать то, в чем прежде сомневался:
— Павел Николаевич, вы ведь ученый, доктор, если не ошибаюсь, физико-математических наук!
У присутствующих с заметным шумом упала челюсть — в их школе целый доктор наук! Прошла не одна минута, пока педагогический состав отошел от случившегося шока, долго еще учителя переглядывались между собой и шептались, пока директор не призвала к порядку. После же окончания педсовета каждый из них поспешил подойти ко столь известной персоне и лично представиться. Как ни удивительно, Павел всех их запомнил с первого раза и никого не перепутал, называя по имени-отчеству, чем вызвал новые удивления. Особо старался привлечь внимание новичка женский состав помоложе, хотя таких имелось немного — две-три, не более, — остальным далеко за тридцать. Правда, и те не отставали, среди них даже завуч — бросала томные взгляды, многозначительно водила языком по губам, как бы намекая о страстных ласках, ожидающих его с ней. Еще подумал: — Женщины в этой школе еще те штучки, — но эта мысль вовсе не напугала.
Одной из сравнительно юных педагогов оказалась соседка по дому — прежде Павел ее не видел, наверное, только что приехала. После совещания они отправились вместе к общему дому, потом долго стояли у ее калитки, вели разговоры на разные темы, но к себе Оля — так звали девушку, — не стала приглашать, наверное, посчитала такой поступок нескромным. Вечером же, когда уже стемнело, постучалась к нему в дверь и попросила помочь — ушел свет, наверное, перегорел предохранитель, а запасного у нее нет. Взяв нужную запчасть, молодой человек направился за Олей, едва вошел в темную комнату, как она повернулась и прильнула к нему, прижавшись высокой грудью. В голове у Павла перемкнуло — весь разум ушел в другое место, — сам обхватил девушку, поцеловал горячие губы, а потом принялся срывать с нее одежду, даже порвал нижнее белье в нетерпении и прямо на полу взял ее, войдя во влажное лоно без всякой прелюдии. Взыгравшие гормоны разбудили зверя в нем, никогда прежде не испытывал того неистовства, с каким он истязал нежное тело, а крики девицы лишь больше возбуждали.
Несколько дней девушка избегала Павла, если же они встречались, то отворачивалась, не хотела слушать его оправдания. Не открывала дверь, когда он стучался к ней, не отвечала на просьбу впустить. Лишь на четвертый смилостивилась, когда заявился к ней вечером с цветами, коробкой шоколада и каберне. Молча приняла букет, показала глазами на кухню — догадался отнести туда вино и сладкое. Наконец-то выслушала его извинение и искреннее оправдание:
— Потерял голову, сам не понимал, что творю! — после высказала свою обиду:
— Ведь мне было больно, а ты не хотел остановиться, только о себе думал!
На его обещание:
— Впредь такого не будет, я постараюсь осторожно, — последовало: — Я еще посмотрю, будет ли у нас впредь!
Но в конце концов крепость пала, после бокала вина любовники оказались в спальне девушки и уже без прежнего сумасбродства исполнили акт любви. С того вечера не расставались, Павел даже переселился к новой подруге и все теперь между ними складывалось ладно. Коллеги, конечно, заметили их любовную близость, кто-то открыто завидовал: — Вот Оле повезло, отхватила такого парня! — другие радовались за них. Во всяком случае, никто больше не приставал к Павлу с недвусмысленными намеками на более тесную связь, как бы признавая права молодой учительницы на видного ухажера. Но где-то через месяц случилась новая проблема — Оля сообщила о своей беременности. Павла такое осложнение в их отношениях не обрадовало — о детях он пока не думал, да и не считал сожительницу той единственной, с которой желал бы пройти всю жизнь. Примерно о том ей сказал:
— Решай сама — рожать или пойти на аборт, я же приму любой твой выбор. Жениться пока не собираюсь, если все же родишь, то признаю ребенка своим и помогу вырастить его.
Девушка же ответила твердо, без какого-либо сомнения:
— Конечно, рожу, пусть у ребенка будет такой отец, как ты, а не какой-нибудь алкаш, которых вокруг полно — вон, валяются под забором! А жениться на себе не заставляю, я же не дура, понимаю — где ты, а где я! Благодарна тебе, что уделил мне долю своей ласки, вот еще ребенок будет, большего мне не надо!
