Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг. - [36]

В сравнении с современными англоязычными «костюмными драмами», которые практически поставлены на поток и в Голливуде, и в Европе, эти фильмы, конечно, уступают им по материально-техническому уровню постановки (а также содержат те же ошибки в возрасте при выборе актёров на главные роли: герои произведений гораздо моложе, чем играющие их артисты). Однако о таких зрительских показателях современные «костюмные драмы» не могут и мечтать – отчасти потому, что их стало слишком много, жанр сам по себе перестал удивлять зрителей, несмотря на всё более совершенные спецэффекты. Однако для советского приключенческого фильма всегда была характерна большая изобретательность, искупавшая недостаток антропологической и географической достоверности. А подчёркнуто образовательная, просветительская функция советского исторического фильма невольно стимулировала авторов к наполнению фильма музыкой. Увы, им уступали в изобретательности, равно как и в искренности, экранизации отечественных детских книг, описывающих недавнее прошлое нашей страны. Авторы как будто утратили интерес к такому материалу, хотя это прошлое ещё вплотную соприкасалось с настоящим. В период с 1968 по 1985 г. в СССР ещё были живы люди, помнившие двадцатые годы и начало тридцатых.

По-видимому, деятели искусства, изрядно напуганные несколькими волнами репрессий и «заморозков после оттепели», научились молчать, точнее – потеряли всякое желание рисковать фильмами, снятыми на таком материале. Кроме того, мои ровесники просто не поняли бы многое из их рассказов. Нам тогда невозможно было представить себе те годы, когда не только параметры и каноны «социалистического реализма» в искусстве, но и весь хозяйственный и социальный механизм СССР ещё был в стадии становления. Именно с этой попыткой восстановить на экране сравнительно недавнее прошлое были связаны экранизации (иногда повторные) советской классики во «взрослом» и в детском кино. Так, телефильмы режиссёра Николая Калинина по одноимённым повестям Анатолия Рыбакова «Кортик» (1973) и «Бронзовая птица» (1974) ненадолго оживили интерес хотя бы юных зрителей к тематике борьбы юных пионеров 20-х гг. с «недобитками», вредящими советской власти. В своё время такие произведения сменили уже упоминавшиеся приключенческие повести начала 20-х гг., т. к. писать о сиротах, нашедших в революции новую жизнь и большую советскую семью, стало не принято: беспризорность в основном ликвидировали, по улицам уже бегали пионеры и октябрята, рождённые после Октябрьской революции. Целью воспитательной приключенческой литературы было поставлено интеллектуальное развитие: пионер раскрывает коварные планы «недобитков», демонстрируя при этом свои умственные способности. Таким образом, приключенческое начало во многом перемещается в сферу интеллектуального поединка.

Однако ввиду вышеупомянутой реабилитации «бывших эксплуататорских классов» и эта тема тоже долго развиваться не могла. Была какая-то злая ирония судьбы в том, что исполнитель главной детской роли в этих картинах, выходец из кинематографической семьи, мальчик из мосфильмовского дома на улице Пудовкина Сергей Шевкуненко (1959–1995) стал впоследствии криминальным авторитетом и погиб в бандитских разборках. Автор же литературного первоисточника, Анатолий Рыбаков, в перестроечные годы немедленно отреагировал на «смену декораций» романом «Дети Арбата», впоследствии также экранизированным на ТВ.

Повести о Великой Отечественной войне в рассматриваемый нами период, за редкими исключениями («Девочка из города» (реж. Олег Николаевский, 1985) по одноимённой повести Л. Воронко-вой), экранизировались повторно: эта тенденция, заметная в кино 60-х – начала 80-х гг., прослеживается и в детском кино. И, так же как и во взрослом кино, особого успеха эти «реанимации» не снискали. Если «Сын полка» (реж. Егор Кузнецов, 1981) по мотивам одноимённой повести Валентина Катаева – это ещё более или менее достойный вариант, то другие попытки воссоздать на экране дух предвоенного времени через повторные экранизации повестей о героических подвигах молодых людей, в том числе и девушек, вышли скучными до неприличия. Связь с недавней, сравнительно легко восстанавливаемой историей была, таким образом, прервана.

Что касается истории более отдалённой, то, как было отмечено выше, несмотря на широкое развитие в советской литературе жанра детской исторической повести, в кино аналога этого жанра не появилось.

Школьная повесть и школьный фильм

По мере того, как взрослели советские школьники, кинематограф всё плотнее подступал к главной задаче воспитания подрастающего поколения, т. е. к непосредственной подготовке юных кинозрителей к реальной жизни в современном им обществе. Расстояние между киногероем и кинозрителем становилось, таким образом, всё короче. Местом действия было уже не сказочное царство, не город дореволюционного или военного прошлого или научно-фантастического будущего, а современная школа – классы, коридоры, учительские, пионерские комнаты. Разумеется, в советском школьном фильме были свои запрещённые темы и мотивы.