Выстрелы в темноте - [28]

– Где-то я тебя никак встречал, раскрасавица-душа! – Он теперь уже уверенней сделал еще шаг и положил обе свои волосатые ручищи на спинку стула, словно бы собираясь выдернуть его из-под Федора в нужный момент. – Мы с тобой, случаем, не баловались вчера в кабине моего грузового звездолета?

– А ну, аэронавт, отваливай отсюда, пока цел! – Федор гибко поднялся и повернулся, чувствуя, как у него за спиной испуганно вскочила с места и Елена. – Слышишь, ты…

– Отчего же не слышать? – откликнулся здоровяк с издевкой. – Чать, не глухой. И слышу, и отвалю. Вот сейчас тебе отвалю для начала за «иродавта», а потом уж и сам отвалю из этого кабака!

Решив не дожидаться выполнения данного, как чувствовалось, твердого обещания, Федор легонько отстранил левой рукой девушку, пытавшуюся встать между ним и, похоже, окончательно протрезвевшим, но оттого (знать, и вправду выпили всего на пятачок) еще более озлобившимся шофером. Одновременно с этим Чудак сделал заученный шаг вперед и немного в сторону, нанося противнику страшный – удар в солнечное сплетение, который буквально сломил здоровяка надвое и заставил рухнуть на колени в тесном проходе между столиками.

– Ты пока отдохни, – будничным и оттого казавшимся особенно жутким тоном посоветовал отключившемуся парню Федор и повернулся ко второму забияке: – А ты у меня будешь следующим на прием.

Но «следующий на прием» не пожелал разделить участь своего приятеля и поспешно ретировался в хмельной круг остальной компании, сначала ошарашенно замолчавшей, а затем так же молча и несуетливо принявшейся поднимать и приводить в чувство своего нокаутированного сотоварища. Здоровяк все постанывал да постанывал при этом, ощупывая место только что нанесенного удара и беспомощно ворочая головой под насмешливыми репликами всего остального зала.

– Вот если бы милиция так же действовала!

– Известно, наши легаши только впятером на одного хороши! Да и то» если у себя в каталажке!

– Да и то, если в карманах у этого одного есть чем поживиться!

А между тем за соседним столиком пуще прежнего сгустилась напряженная тишина, свидетельствовавшая о том, что залетные шоферы не угомонились, а, наоборот, намереваются взять реванш, вполне возможно, набросившись для этого на обидчика всей компанией. Вот потому-то, не мудрствуя лукаво, Чудак бросил на стол несколько десятирублевок, после чего демонстративно взял за узкое длинное горлышко большую бутылку из-под вина «Лидия» и резко ударил ею о край своего стола. Нижняя часть бутылки откололась, и, держа перед собой образовавшийся страшный обломок с острыми уступами, Федор боком, боком – вслед за пропущенной вперед девушкой – выбрался и сам из злополучного кафе.

– Господи, какой ужасный вид у вас был только что…

– Не ужаснее, чем у наших противников.

– Ужаснее, Федя, ужаснее! А уж лицо-то, лицо…

– Что – лицо?

– У вас было лицо хладнокровного убийцы.

– Может, это все-таки было лицо настоящего воина? Останьтесь же ко мне по-прежнему снисходительной.

– Как же я могу оставаться снисходительной, если мне кажется, что вы нарочно затеяли эту безобразную драку.

– Ну да? Просто так? Для спортивной разминки?

– Не просто так, конечно. Что-то внутри у вас, Федя, я же говорила, и зудит, и не дает вам покоя. А ведь нас с вами только что могли и побить…

– Я сам кого угодно и побью, и…

– Убью, вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что нам с вами, не мешкая, следует уйти отсюда подальше. Хотя на немедленную расправу эти атланты, видимо, не отважатся.

И тут перед ними вдруг, словно бы из-под земли выросший, появился мужчина, вот только что, еще минуту тому назад сидевший в кафе за столиком у самого входа и, как заметил Чудак, даже поощрительно улыбнувшийся ему и девушке, когда они пробирались мимо. Сейчас этот мужчина беззаботно и хмельно знай покачивался себе перед молодыми людьми, знай широко и неопределенно жестикулировал плохо слушающимися руками, но голос его звучал хотя и приглушенно, но, как чувствовалось, совершенно трезво:

– А вот за такие вольности у нас в ответ не только по физии схлопотать недолго.

– Но вдобавок еще и пятнадцать суток? – криво усмехнулся Чудак. – Так ведь, слава Богу, пятнадцать суток – отнюдь не вечность и даже не вся жизнь.

– Резонно. Но почему только пятнадцать? – возразил странный незнакомец. – Можно загреметь и на тысячу пятьсот суток, учитывая злоупотребление в общественном месте приемами каратэ и джиу-джитсу. А можно и вообще… Одним словом, настоятельно рекомендую строже контролировать свои действия и поступки.

– Говоря о каратэ и джиу-джитсу, вы упустили из виду айкидо, ушу и тейквондо.

– Главным для меня было вас не упустить из виду.

– Да что это он? – испуганно прошептала Лена. – Да кому это он?..

Федор, не отвечая, крепко взял ее под руку и нахмурился, почувствовав, как девушка напряжена и дрожит, словно в ознобе не только от пережитого давеча волнения, но и от этого нежданного-негаданного предостережения нетвердо стоявшего на ногах незнакомца. Некоторое время молодые люди шли по-семейному слаженно, но все-таки молча, ибо каждый по-своему перебирал и оценивал детали как недавнего инцидента, так и последовавшей за ним беседы со странным – то ли хмельным, то ли трезвым – человеком из переполненного кафе.