Выстрел в спину - [54]

– Потерпи, Клим, вот выйдем к своим, там тебя залатают….

Ольга достала из сумки жгут и в очередной раз перетянула ему культю. Боль была настолько сильной, что раненый потерял сознание.

– Никитин, что будем делать? – обратился к нему Маркелов. – Мы его не донесем. Разве ты не видишь, что он умирает!

Никитин оторвал свой взгляд от лица Клима и посмотрел на младшего лейтенанта.

– Я что-то тебя не понял, Маркелов! Ты что предлагаешь бросить нашего товарища умирать в лесу? А если бы ты оказался на его месте? Что молчишь? Жить хочется, а он, ты думаешь, не хочет! Его дома ждет жена, детишки… Ты о них подумал!?

Это было сказано так жестко, что Маркелов даже отшатнулся в сторону.

– Ты меня неправильно понял, товарищ лейтенант! Может, удастся выйти к деревне, там и оставим.

– Я тебя понял!… Пока есть силы будем нести!

Маркелов тяжело вздохнул и посмотрел на Ольгу, которая присела на поваленное дерево. Где-то вдали послышался лай собак. Все словно по чьей-то команде поднялись на ноги и, подняв носилки, двинулись вперед.

– Лейтенант! Ты слышишь? – спросил его Маркелов. – Это, наверняка, погоня за нами.

Никитин промолчал и только ускорил шаг.

– Командир! Ты слышишь меня? – еле слышно произнес очнувшийся Клим. – Оставьте меня здесь, а иначе вам не уйти!

– Мы тебя не бросим! – ответил лейтенант. – Пока можем, будем нести!

– Командир! Уходите! Я все равно не выживу. Я не хочу, чтобы вы погибли из-за меня!

– Прекрати, Клим!

Лай собак становился все отчетливей и громче.

– Командир! Оставьте мне гранату и пистолет. Живым я им не дамся!

Никитин, молча, достал из кобуры пистолет и положил его рядом с Климом.

– Вот возьми гранату…

Клим протянул ему руку и крепко сжал его ладонь.

– Прости, если что не так…

– Вот передай жене, если дойдешь, – прошептал раненый и, расстегнув карман гимнастерки, достал аккуратно сложенный листок. – Передай…

Попрощавшись с Климом, они ускорили шаг.

***

Рано утром взвод немецкий фельджандармерии на мотоциклах и машинах осторожно вошел в деревню. По приказу офицера жандармы рассыпались по деревне, а вернее, по тому, что от нее осталось, в поисках красноармейцев. Гауптштурмфюрер СС Вагнер вышел из машины и в сопровождении унтер-офицера и двух солдат охраны сразу же направился к избе, из которой ночью он позорно бежал. Вагнер осторожно вошел в дом и остановился у порога. В нос ударил едкий запах крови, от которого у него слегка закружилась голова. Поперек комнаты лежал его ординарец с перерезанным горлом. На полу – лужа уже запекшейся крови, а в воздухе армада толстых зеленых мух.

« О, майн гот!» – подумал офицер.

Он взглянул на кровать и мысленно представил свое мертвое тело, кровь на подушке и простыне. Перешагнув через тело, он направился к столу, на котором лежали забытые им бумаги. Взяв их в руки, он с облегчением вздохнул. Это был его отчет перед обергруппенфюрером СС Кальтенбрунером. Около порога что-то блеснуло. Это была серебряная монета 1924 года выпуска, которая лежала под табуретом. Он нагнулся и поднял монету.

В другой комнате лежал его личный водитель, широко разбросав свои руки.

– Вынесите тело во двор! – приказал он солдатам.

Ему почему-то не хотелось перешагивать через тело водителя. Схватив убитого за ноги, солдаты волокли тело в сени.

– Погодите! Что у него в руке? – произнес гауптштурмфюрер, указав пальцем на большой пакет, скрепленный печатями, который был весь в запекшейся крови.

Солдаты перевернули труп. В закоченевших пальцах убитого был крепко сжат серый пакет.

– Подайте его мне! – приказал он.

Один из солдат протянул ему конверт. Гауптштурмфюрер брезгливо взял его в руки и передал унтер-офицеру.

– Вскройте!

Унтер-офицер осторожно сломал печати из сургуча. В пакете находилась ведомость перемещаемых ценностей. На лице Вагнера вновь заиграла улыбка. Теперь он уже не сомневался в том, что все эти дни он сидел на пятках именно у того самого конвоя, который перевозил ценности из Минска в Смоленск.

– Штурмфюрер! Прочешите все в радиусе десяти километров! – приказал он офицеру, командовавшему жандармами. – Транспорт с золотом где-то здесь, а это – немного не мало, около двух тонн золота. И еще, где ваши собаки?

Офицер вытянулся в струнку и, выбросив правую руку вперед, буквально вылетел из дома.

***

Никитин шел молча. Он по-прежнему думал об оставленном ими Климе. До его слуха донеслось несколько выстрелов, а затем раздался глухой взрыв, который, словно жирная точка, перечеркнул жизнь Клима. В том, что водитель погиб, Никитин не сомневался. Клим был из тех преданных Родине людей, которые, не задумываясь, готовы были погибнуть, но не сдаться врагу.

– Никитин! Ну что, ты молчишь? Ты думаешь, нам с Маркеловым легко? – неожиданно спросила его девушка.

Лейтенант вздрогнул и посмотрел на Лаврову. Его взгляд был каким-то неестественным, каким бывает взгляд мужчины после сильного похмелья.

– Никитин! Ты слышишь шум моторов? – спросил его Маркелов. – Похоже, что где-то рядом проходит дорога.

Они вовремя «нырнули» в кусты. По дороге промчались три мотоцикла и два грузовика. Сидевший в люльке переднего мотоцикла унтер-офицер клевал носом. На его груди сверкала металлическая бляха с орлом. Похоже, он плохо накануне выспался и, несмотря на ухабы проселочной дороги, дремал, покачиваясь на рытвинах. Проводив их взглядом, Никитин посмотрел на Маркелова, который лежал рядом с ним. Неожиданно для них машины с немцами остановились. Послышалась гортанная команда и из грузовиков, словно горох, посыпались солдаты. Они сгрудились около машин – кто-то пытался закурить, другие о чем-то шумно разговаривали. Снова прозвучала команда и солдаты, выстроившись в цепь, медленно двинулись в глубину леса, туда, откуда только что вышли Никитин, Маркелов и Ольга. Когда немцы скрылись в глубине леса, все перевели дыхание.