Выстрел в доме с колоннами - [32]

– Барсик, нельзя! – скомандовала хозяйка, и зверь послушно сел копилкой, но смотрел на следователя недобро.

– Барсик? – удивлённо переспросил Борцов, предварительно представившись. По равнодушно спокойному выражению лица хозяйки Григорий понял: его здесь определённо ждали.

– Это сервал. Муж привёз его котёнком из Гвинеи полтора года назад. Сын назвал его Барсиком. Не бойтесь, Барсик хорошо отдрессирован, вполне домашнее животное. Марго мне уже сообщила о смерти друга их семьи, попросила ответить на Ваши вопросы. Но у меня с Кустовским было шапочное знакомство, – не моргнув глазом соврала Загорская.

– Татьяна Ильинична, у меня есть основания думать, что Валерий был бесчестным человеком и принёс много горя разным людям. Может, Ваше мнение опровергнет общепринятое суждение о нём?

– Какая разница, если он мёртв?

– Конечно, – немного подумав, согласился Борцов. – Как Вы познакомились с Валерием Кустовским?

– А разве Марго Вам не сказала? У неё на дне рождении.

– Я слушаю.

– Но мне нечего Вам рассказать!

– Татьяна, позволю Вам напомнить, я веду расследование убийства и пришёл сюда не просто для того, чтобы потратить время, которого у меня в обрез. Ваша подруга сообщила мне всё, что знает, а знает она про Вас с Валерием немало.

– Она всё врёт.

– А я склонен ей верить.

– Почему Вы верите не мне, а ей? Маргарита всю жизнь завидует моему семейному счастью. Вы знаете, кто мой муж?

– Разумеется.

– Он может позвонить, куда следует, и Вы лишитесь должности, – срываясь в истерику, выкрикнула Загорская.

– А вот угрожать мне, Татьяна Ильинична, я бы Вам не советовал, – наседал Борцов тоном, не оставлявшим сомнений, – опасно недооценивать противника. Вы сейчас успокоитесь и всё мне расскажете. Начнём с конца. Когда Вы последний раз видели Валерия Кустовского?

– Восемь лет назад, – прошипела Татьяна. – Раз Марго Вам всё донесла про меня и про него, Вы должны понять, насколько тяжело мне вспоминать об этом. Валерий знал, что я беременна. Он не пожалел меня, но мог бы пожалеть маленького! Это подло, гадко… Конечно, я была идиоткой, не спорю, но он воспользовался…

– Ваш муж знает подробности? – спросил Григорий. Ответа не последовало. Татьяна молча смотрела в сторону окна.

– Знает? – жёстко повторил Борцов.

– Мне кажется, он догадался. Возможно, нашёлся «доброжелатель», таких, знаете ли, хватает…

– Как Вы это поняли?

– Когда родился Димка, муж стал задумчивым, малоразговорчивым, часто подолгу смотрел на меня, как будто собираясь о чём-то спросить. Я боялась этих моментов и старалась переключить его внимание на обычные темы.

– Где были Вы и Ваш муж четвёртого октября после пяти вечера?

– Мы с Димкой ездили к маме на три дня, как раз с третьего по пятое. Муж обычно приходит с работы около восьми-девяти часов вечера, гуляет с Барсиком. Барсюша приучен ходить на поводке. Необязательно, как с собакой, гулять с ним по три раза в день, он ходит в свой туалет дома, но двигаться сервалу необходимо. Вот муж по вечерам и выводит его из дома, обычно перед сном, когда народу поменьше. Днём Барсик очень бросается в глаза прохожим, люди показывают на него пальцем, шарахаются, а Барсик шипит.

– Татьяна Ильинична, Я должен Вам сказать, хотите Вы того или нет, но мне необходимо встретиться с Вашим мужем. Лучше будет, если Вы сами попросите его об этом. – Снова наступила тишина. Барсик вдруг устремился в сторону дивана, подпрыгнул и в момент оказался на довольно высокой диванной спинке. Этот молниеносный бросок поразил Борцова. Ещё он заметил, что обивка края дивана была разворочена местами до пружин, на остальном пространстве виднелось множество глубоких порезов, вероятно от когтей зверя.

– Это его диван? – спросил Григорий, кивнув головой в сторону сидящего Барсика.

– Да. На другие ему прыгать запрещено, иначе вся мебель была бы испорчена. А как убили Кустовского? – вдруг спросила Татьяна.

– Его буквально порвали в клочья, – без всяких сомнений выдал Борцов, наблюдая за Загорской. Ему удалось поймать на секунду вспыхнувший ужас и страх в её глазах, но только на секунду. Татьяна быстро овладела собой, отвела взгляд и произнесла:

– Хорошо, я поговорю с Семёном, но учтите, он человек занятой.

– Учту. – Борцов поблагодарил Загорскую за беседу, ещё раз глянул на чудо, отдыхающее на диване, и вышел на лестничную клетку. Тут всё цвело и пахло. На подоконниках красовались горшки с цветами, в углу на полу возвышалось бамбуковое дерево. Окна сияли прозрачной чистотой, крупная плитка «люкс» блестела, как будто её драили каждые десять минут. Консьержка внизу ему загадочно улыбалась, и Борцов решил попытать счастья. Подойдя к ней, Григорий представился и спросил:

– Не Вы ли дежурили с четвёртое на пятое октября?

– Я, – ответила консьержка.

– Как мне повезло! Вы не помните, кто из соседей в тот вечер пришел домой поздно? – спросил Борцов. Женщина долго перечисляла всех, кого смогла вспомнить. Среди перечисленных полуночников был и Семён Вячеславович Загорский. По словам консьержки, он зашёл в подъезд около двенадцати ночи и выглядел очень довольным, а потом ещё с полчаса, может, и дольше выгуливал свою большую пятнистую кошку.