Выстрел на поражение - [22]
Конкретно восемнадцатая винтовка вместе с прицелом, стандартным фиксированным прикладом, сошками и полным магазином весила чуть больше четырех килограммов, и в снайперских кругах ее считали женской, предпочитая предыдущую, самозарядную девятикилограммовую модель с продольно-скользящим затвором, из-за возможности менять калибр путем установки разных стволов. Но тем не менее, восемнадцатая модель «Брайана» — единственная из всех способна была поразить цель на расстоянии семи километров, и при правильной эксплуатации еще ни разу не давала сбоя. А в моем случае, так и подавно.
На Блактэю я попала спустя часа три и хорошо, что к клубу прилетела на рейсовом муниципальном флайере, потому что припарковать свой мне уж точно было бы негде.
Сегодня в «Zооm», несмотря на раннее время суток, царило непривычное оживление. Подозреваю, что администрация клуба добавила в список участников имя Стэнфорда, и те игроки, которые регулярно отслеживали рейтинги стрелков через флэтпад, заметив новичка, поспешили запечатлеть ему свое почтение, а заодно и предложить игру на предмет кто круче.
Закрыв в сейфе своей личной раздевалки вещи, я отправилась разведать обстановку и проверить, не появился ли в клубе Стэнфорд.
Офигеть, сколько внутри местного бара тусовалось народу. Даже бабье все съехалось. Уж и не знаю, для чего — то ли покрасоваться перед Гвоздем, то ли лелеяли надежду на спарринг с ним.
Мое появление немногочисленных дам клуба явно огорчило, ибо смотрели они на меня, как на песок, попавший в ствол их оружия. И будь у недовольных теток возможность зарыть меня в этот самый песок, они бы ею точно воспользовались.
А мне, собственно говоря, было по фигу. Гордо расправив спину, я шла прямиком к барной стойке, возле которой толпились одни мужики, и улыбалась им самой очаровательной улыбкой, которая имелась в арсенале моего аватара.
— Привет, Шо. Давно не виделись, — поприветствовал меня самым первым Сэт.
Он, как и я, обожал «Брайаны», и стрелял из них мастерски выверено. С ним я больше других любила играть в паре.
— Две недели, если быть точной, — я обольстительно улыбнулась Сэту, плавно покачиваясь на высоких каблуках и виляя бедрами. Сегодня моя Шо вырядилась в короткое красное платье, довольно открытое спереди и сзади. Реальная Шарлотта под всем этим маскарадом была одета в специальный обтекающий тело снайперский костюм с тремя режимами терморегуляции. За него и за индивидуально изготовленные крутые снайперские ботинки на толстейшей подошве — легкой, пружинящей, позволяющей быстро двигаться по любой местности — я выложила сумасшедшие деньги. Хотя ботинки я купила себе скорее для того, чтобы мой настоящий рост не сильно отличался от выбранной мною голограммы, которая была выше меня на десять сантиметров. Просто сложно общаться с людьми, когда они смотрят тебе в глаза, а там, где у Шо начинаются глаза, заканчивается моя макушка.
— Сногсшибательно выглядишь, детка, — заметил Макси, облапав меня взглядом. — Мы с тобой неплохо смотрелись бы вместе.
— Два блондина в семье — это уже катастрофа, милый, — парировала я и, оглядевшись по сторонам, удивленно спросила: — А что это у нас сегодня за кипеш? Админы создали непроходимый лэвл?
— Ты не в курсе? У нас новый член клуба, — вклинился Хоуп.
— В этом клубе, по — моему, и так одни члены. Не многовато ли? — насмешливо глядя на мужчин, приподняла бровь я, ну или Шо — не суть, важно, что аватар обладал свойством в точности повторять мою мимику.
— Мы бы с удовольствием разбавили их сиськами, но где ж взять вторые такие, как у тебя, — скользнул взглядом в мое нескромное декольте Макси.
Уступив место у стойки и окружив меня со всех сторон, мужики стали смеяться, а я, заказав у бармена воду с долькой клорипса, облокотилась о столешницу и скрестила ноги. Шо всегда пила только ледниковую воду с соком клорипса, в котором, к слову, полезных для зрения витаминов А и Е было раз в сто больше, чем в обычной морковке.
— И что за член так возбудил всех клиентов клуба? — невинно поинтересовалась я.
— Гвоздь, — полагая, что это прозвище должно произвести на меня впечатление, торжественно возвестил Холли.
— Очень многообещающее имя, — подмигнула ему я. — Стоячее. Главное, чтобы по его гвоздю никто случайно молотком не ударил.
— Ударишь по такому. У него еще и замашки топорные, — хохотнул Макси. — Он тут беднягу Пита в прошлый раз за то, что-тот хоуч пил, так по загривку приложил, что пацан чуть зубы по стойке не разложил.
— Оу, — отпила из стакана и деланно округлила глаза. — Гвоздь явно приверженец не хоуча, а отвертки*.
Последние мои слова утонули в дружном мужском хохоте, который мгновенно затих, потому что на горизонте неожиданно возник Стэнфорд собственной персоной.
Нет, ну что сказать? Бог — он и в закрытом снайперском клубе просто Бог. Потому что-только тронутый или Просто Бог мог заявиться в бар с «Брайаном» в руке.
Пушка у него была зачетная. Та самая — семнадцатая, пробивающая на хрен своей пулей даже корпус бронированной техники. Эта модель была лучшей в линейке «Брайанов», беспроигрышным оружием для убийства — идеальным продолжением руки стрелка. И в руке Стэнфорда она смотрелась божественно красиво, так, словно создана была именно для него.
Вы молоды, умны, здоровы, полны сил и надежд? Думаете, что крепко держите руль собственной жизни в своих руках, что можете изменить судьбу только потому, что в вас есть стержень и упорство, способное свернуть горы? Заблуждение. Кто-то мудрый и всесильный все давно решил за вас. Скажете — ерунда? Не стану никого разубеждать. Я тоже так говорила, пока мою жизнь не изменил один-единственный танец…
Стоит ли прощать обидчика, когда благодаря ненависти к нему и желанию убить у тебя есть цель и смысл жизни? Нужно ли отвечать злом на зло, если только жажда возмездия способна заполнить пустоту внутри тебя? Что есть прощение — высшая милость или самая изощренная месть? И знает ли тот, кто переступает черту, что у сладкой мести всегда есть обратная, горькая сторона — уничтожая врага, ты уничтожаешь и свою душу тоже?
Он ненавидит дождь. Он не знает жалости. Он не ведает что такое любовь. Он жестокий темный император. Но однажды, ненавистная стихия, та что всегда только отнимала, решив загладить свою вину, преподнесет ему бесценный дар.
Таких, как Бенджамин Хоккинс Третий, называют «золотыми» мальчиками, и говорят, что они родились с серебряной ложкой во рту. Их жизнь расписана наперёд. Им завидуют, подражают. Их всегда окружает богатство и успех. А у таких как Хок Бернс есть лишь один шанс стать звёздным легионером, чтобы написать свою жизнь с чистого листа: просто выжить. Спросите, что общего может быть у отпрыска богатейшего рода планеты Аэртон Бенджамина Хоккинса Третьего и звёздного бродяги, дрэйкера Хока Бернса? Судьба! Та самая, от которой невозможно убежать даже на другой конец Вселенной.
Они вышли из красного тумана — исполины, застилающие плечами синее солнце Нарии, жестокие воины без сердца и души. У них много имен — Оддегиры, пустынные люди, демоны мира песков. Они утопили мою землю в реках крови, уничтожили мой народ, стерли с карты неба все звезды жизни, осталась лишь я — последняя сумеречная. И я должна бежать, забыть свое имя и суть, что бы выжить… Но камень высшего эорда брошен, и Эгла уже плетет свою нить, соединяя мою жизнь воедино с тем, кто стал моим проклятьем и моей судьбой.
АннотацияСтоит ли прощать обидчика, когда благодаря ненависти к нему и желанию убить у тебя есть цель и смысл жизни? Нужно ли отвечать злом на зло, если только жажда возмездия способна заполнить пустоту внутри тебя? Что есть прощение — высшая милость или самая изощренная месть? И знает ли тот, кто переступает черту, что у сладкой мести всегда есть обратная, горькая сторона — уничтожая врага, ты уничтожаешь и свою душу тоже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.