Выстрел на окраине - [70]

— Лушков, заводи машину и гони в санчасть, — скомандовал Чугаев. — Из чего стрелял?

Капитан Лебедь протянул майору пистолет. Чугаев подкинул на ладони увесистый «ТТ», хмыкнул.

— Занятно! — Майор тут же забыл о пистолете, с живейшим интересом спросил: — Как же мы вас потеряли?

Кончивший перевязку Бухалов выпрямился.

— Это уж вам видней. Фонариком нельзя было пользоваться, спички жгли.

Увидишь за километр спичку, — усмехнулся Чугаев. — Ну, ладно, на разборе выясним. Давайте трогать, половина одиннадцатого.

Машины осторожно спустились под уклон, перебрались через небольшой овражек и прибавили скорость. Обратный путь занял меньше времени.

Проехали сонную Горяевку, где начался последний этап операции и куда завтра же предстояло выехать снова; промелькнул лесок — теперь, при свете, он не казался таким таинственным; под шинами мягко зашуршала лента автострады. «Газик» с Пильщиковым вырвался вперед и скоро исчез из виду.

Теперь, когда операция была закончена и навстречу бежали веселые огни города, мысли вернулись к привычным, будничным делам и заботам. «Как там Генка? — размышлял Бухалов. — Надо бы к тетке проводить, не знал, что так задержусь. А еще в милицию нужно...»

На углу улицы Чкалова Чугаев постучал в кабину, кивнул Бухалову:

— Слезай, Петрович. Мальчишка, наверно, заждался. Мы уж тут сами...

Поднявшись на второй этаж, Бухалов отряхнул на площадке пыльную одежду, вошел в коридор. Дверь в комнату была почему-то не запертой. Бухалов тихонько открыл ее и остановился. За столом, освещенным настольной лампой, сидела женщина, в затемненном углу на диване спокойно спал Генка.

— Ой, да вас не узнать! — удивленно оглянулась Лидия Николаевна, в первое мгновение действительно не узнавшая Бухалова в его необычном наряде. Она проворно поднялась, захлопывая книгу, улыбнулась. — Удивлены приходом поздней гостьи?

— Нет, что вы! Добрый вечер, — смущенно пробормотал Бухалов.

— Я была у полковника, когда ему капитан Лебедь звонил. Вот он и попросил навестить вашего сына, — все еще улыбаясь, просто объяснила Приходько. Она сняла со спинки стула белый плащ, надела его. — Мы тут с ним подружились, пообещала записать его в библиотеку. Ну, я побежала.

— Я провожу вас, — спохватился Бухалов.

— Не надо, мне близко. — Карие глаза молодой женщины смотрели дружелюбно.

Не слушая, Бухалов вышел следом, неуверенно поддержал Приходько за локоть.

— Осторожно, у нас тут темно.

Город еще не спал. Прошумел ярко освещенный троллейбус; под руку с двумя молодыми людьми прошла девушка; из репродуктора лилась знакомая песня:

Любимый город

Может спать спокойно...

Прислушиваясь к песне и с невольной улыбкой посматривая на своего чуточку смешного молчаливого провожатого, неловко и без всякой необходимости поддерживающего ее под локоть, Лидия Николаевна серьезно сказала:

— А знаете, это ведь к вам очень подходит — песня вот.

— Почему? — не понял Бухалов.

— Как почему? Вы со своими товарищами для того и работаете, чтоб люди спали спокойно. Разве не правда?

Бухалов промолчал, мысленно повторяя давно знакомые слова песни, вдруг наполнившиеся для него новым смыслом. Лидия Николаевна осторожным движением высвободила локоть из руки капитана, кивнула.

— Мне сюда, спокойной ночи.

— Спасибо вам! — с запозданием, горячо поблагодарил Бухалов.

— Ну, что там, — помахала рукой Приходько.

Твердые быстрые каблуки ее туфель простучали по асфальту и стихли за углом.

 

1957—1958 гг.