А я думал только о том, кто заставил меня столько страдать. Эти думы, эта страшная ноша, которую я нес днем и ночью, не давали мне покоя. Все равно как боль — неуемная жуткая боль… И вот я почувствовал, что этой пытки мне больше не вынести. И камень упал с моей души. Надо мной посмеивались, но меня это уже не трогало. Нет, я не вышел из тюрьмы, но стал свободным. Я простил его, и боль утихла.
Вдруг он вспомнил, где находится. Словно приходя в себя, улыбнулся и отпустил мальчишечьи плечи. Мальчуган перевел дыхание и ответил ему неуверенной улыбкой. Бакстон обвел всех взглядом:
— О, здравствуйте, священник! Приветствую вас, шериф… Мистер Джейси…
Шериф озабоченно проговорил:
— Пора отправлять ребят по домам. А то их родители поди уже телефоны пообрывали…
Уильям, едва шевеля пересохшими губами, промолвил:
— Джемми…
— Да, мистер Джейси?
— А этот человек, что выдал тебя…
Его прервал паренек, все еще растиравший плечо:
— Вот-вот, как его имя?
Удивление отразилось на помятой физиономии Бакстона, потом оно искривилось в его обычной ухмылке.
— Откуда мне знать, — голос его звучал почти радостно. — Никак не припомню, — он снова оглядел их всех по очереди. — Да теперь это и значения никакого не имеет. Я сбросил это бремя… И не хочу взваливать его снова!
Он коротко кивнул им всем и вышел в ночь.
— Поехали! — донесся снаружи его голос. — Все в автобус!
Шериф встрепенулся:
— Действительно, надо ехать, — он старательно избегал смотреть на Джейси. — Может, вам с миссис Лиззи лучше вернуться на автобусе? Вместе с дочками, а? Да у меня в машине и места не хватит…
Мальчики первыми направились к дверям. Один из них сказал другому:
— Прости меня, я тут наболтал всякого сгоряча…
Уильям выходил последним. На лице — неимоверная усталость. Сгорбленные плечи. Он с огромным трудом переставлял ноги. Как человек, придавленный непосильной ношей.
