Высший генералитет в годы потрясений - [21]

Попытаемся разобраться, что такое заговор. Это тайное соглашение нескольких лиц о совместных действиях против кого-либо для достижения каких-то определенных политических целей. Так вот, исходя из этой трактовки и с учетом обнаруженных в архивах новых сведений данным термином с некоторой натяжкой можно назвать непростые отношения, что сложились у части военачальников с Ворошиловым.

Тухачевский добивался его смещения. Но при этом не претендовал на пост, который занимал сам Сталин. Мнение о Ворошилове как о наркоме обороны, который не соответствовал должности по деловым качествам, было распространено среди высших военных. Ворошилов воспринимал критически-насмешливые отзывы в свой адрес болезненно, наносил ответные удары.

Но первопричиной было все же соперничество. Обыкновенная интрига, склока, которая постепенно перешла в открытую вражду. Две группы высокопоставленных военных (во главе с Ворошиловым и во главе с Тухачевским) боролись за влияние на Сталина. Шансов на победу у Ворошилова и его команды было значительно больше, чем у Тухачевского. У Ворошилова и его людей — пролетарские биографии. Тухачевский же из дворян, его «однодельцы» скомпрометированы близостью к Троцкому, ездили по заграницам, имели там родственников.

Безусловно, Сталин доверял Ворошилову больше. Еще в гражданскую войну он понял, что без опоры на военных ни о какой собственной политической игре не может быть и речи. Тема борьбы за армию в советской историографии почти не раскрывалась. А между тем именно здесь следует искать подоплеку «дела Тухачевского».

Сталин сквозь пальцы смотрел на многие проделки своих любимчиков.

В знаменитой Первой Конной была 6-я дивизия, которой командовал Апанасенко. В будущем он дослужился до генерала армии, в годы Великой Отечественной войны командовал войсками одного из внутренних округов. Погиб Апанасенко под Белгородом от осколка одного-единственного разорвавшегося снаряда, выпущенного случайно. По настоянию жены его останки захоронили в Ставрополе, где и поныне в центре города сохранилась его могила с помпезным памятником, установленным в шестидесятые годы, когда в крае комсомолил будущий последний генсек КПСС Горбачев.

Так вот, 6-я дивизия прошла с такими еврейскими погромами, каких не видывали евреи ни при царе, ни при белых. А ведь еще недавно Троцкий присылал Буденному телеграмму: «Обнимаю героя Буденного». Правда, буденновцы убивали и грабили местечковых евреев, которые в синагогах предавали Троцкого «херему» и для которых предреввоенсовета всего-навсего «шруцим», то есть никуда не годный человек, о которых еще в Талмуде сказано: «Они будут у власти на вред людям, только ненадолго».

Эти погромы были сокрушительным ударом по имени Ворошилова в Кремле и в партии: Климент Ефремович ведь член реввоенсовета армии, политический вождь. Погромы — скандал государственного масштаба. Из Кремля пришли телеграммы Ленина и Троцкого, запрашивающие о событиях. В Конармию спешно прибыли Калинин, Каменев, Курский, Преображенский.

На параде в их честь Ворошилов говорил о славе Конармии, о верности заветам Ленина и наконец перешел к погромам.

— В нашей среде, в нашей Первой Конной, появилась кучка негодяев, которых большинство из нас молча терпит. Нужно выкорчевать сволочь! — срывается на крик Ворошилов.

Изрубленные в боях, поседевшие буденновцы, разносившие польские деревни и еврейские местечки, грабившие Ростов, Екатеринослав, Новочеркасск, сидели сумрачно на конях, слушая, что несет с седла Клим. Клим требовал отдать Апанасенко под трибунал, а дивизию расформировать.

Потом выступил Буденный. Когда он говорил о хулиганах, насильниках, предателях, погромщиках, агентах буржуазии и мирового империализма, конники заухмылялись в седлах, зная, что свой брат Семен заливает приезжим гостям.

Но Ворошилов брал круто. Он скомандовал:

— Сдавай знамена и оружие!

С седел ответили молчанием. Казалось, дивизия дрогнет, не сдаст ни заслуженных в боях знамен, ни оружия. Но бойцы знали Ворошилова. Зачинщики погромов, сто пятьдесят три человека, были расстреляны.

А вечером на заседании с Калининым и Каменевым шумел буйный Клим:

— Да что, я за грабеж, что ли?! Но надо ленинцем быть, вот что! Правду в глаза резать! Нам на Крым, на Врангеля идти, а что, вы бросите их в бой без грабежа?!

И когда Конармия тронулась на юг, в степи Таврии, против генерала барона Врангеля, Буденный, хорошо знавший душу своих бойцов, отдал красным орлам приказ от 16 октября 1920 года, где говорилось: «Мы должны во что бы то ни стало взять Крым, и мы возьмем его, чтобы потом начать мирную жизнь. Немецкий барон делает отчаянные усилия, чтобы удержаться в Крыму, но это ему не удастся. Ему помогают изменники революции — евреи и буржуи. Но достаточно будет решительного удара славной конницы, и предатели будут сметены… Командарм Буденный».

На Крым Конармия двинулась под знаменитый «Марш Буденного», по иронии судьбы написанный на мотив еврейской свадебной песни.

Троцкий находился в более выигрышном положении по сравнению со Сталиным. Сама должность — народный комиссар по военным делам и председатель Реввоенсовета Республики — наделяла Льва Давидовича огромной властью. Под его началом — вся армия, он назначал и смещал командиров. Сталин же был всего-навсего наркомом по делам национальностей, аппарат которого состоял из дюжины людей. Реальной власти у него не было. И тогда он начал присматриваться к авторитетным солдатским вожакам из тех, кто попроще, кто из рабочей и крестьянской массы. И кого не приближал к себе Троцкий.