Высшая милость - [85]

– А… видишь ли, мам, – громко сказала Мелани, когда ее мать уже выходила из комнаты, – это я отменила две эти встречи… и еще несколько других… Я… я устала… Я подумала, что мне стоит на какое-то время уехать… на несколько недель. – Она все еще не решила, сказать ли матери определенно, на какой срок она собирается ехать, или сделает это позже, когда уедет. Джанет застыла на месте и повернулась, чтобы царапнуть дочь хмурым взглядом.

– О чем это ты говоришь, Мел? Какие еще «несколько недель»? – Она смотрела на нее такими глазами, словно Мелани только что сообщила ей, что у нее выросли рога или отросли крылья.

– Ну, ты понимаешь… моя лодыжка… она ведь еще болит… я просто подумала… ты знаешь… будет хорошо, если я отдохну.

– Ты отменила встречи, не спросив меня? – Джанет начала заводиться. Надвигался скандал.

– Я собиралась сказать тебе, мам, но я не хотела тебя беспокоить. Доктор сказал, что моей ноге нужен отдых.

– Это идея Тома? – немигающим взглядом Джанет смотрела на дочь, пытаясь выяснить, кто был источником вредного влияния – отменить два мероприятия! Предварительно не обсудив это с ней! Она чуяла чьи-то происки… Чьи же? Эта крошка, лежащая сейчас на розовом шелке покрывала своей мягкой постельки, – что она понимает в жизни? Да представляет ли она себе, что это такое – остаться в жизни одной, без всякой поддержки, всеми забытой, с кучей болячек и незаживающими душевными ранами, которые приходится скрывать и разыгрывать из себя энергичную веселую бабенку с твердой хваткой, напролом устремленной к успеху? Кто позволил ей опрокинуть вверх днищем корабль, не ее стараниями спущенный на воду и несущийся на всех парусах по крутым волнам с жемчугом пены к берегу, где блестят переливчатые огни и слышится радостный смех, где всегда царит праздник и сверкает фейерверк удовольствий? Знает ли эта крошка, как непросто и трудно держать в руках штурвал этого корабля, чтобы он не отклонялся от курса и не налетал на подводные рифы? Да что она знает о жизни, ее милая крошка Мелани… Просто она еще не повзрослела настолько, чтобы сказать ей спасибо. Но все еще впереди, она – мать, и она ее образумит. Ведь не для себя она только старается, а для нее, выстраивает ей карьеру – в то время как ей, Джанет, когда-то никто не помог пробиться, зато она обрела неоценимый опыт, который щедро бросила теперь к ногам дочери, чтобы та легко взбежала по ступеням успеха к вершине славы. Джанет стояла, окаменев и онемев от того, что сейчас между ними происходило.

– Нет. Мама, это не идея Тома. Он здесь вообще ни при чем. Не возводи на него напраслину. Он этого недостоин. Этого хочу я сама. Я устала после гастролей. Я не хотела принимать участие в этом благотворительном вечере, а дать интервью «Тин Вог» можно в любое другое время, когда я захочу. Они постоянно нас просят об этом, попросят еще.

– Речь не об этом, Мелани, – Джанет шагнула к кровати. Остановилась. Мелани не могла понять, почему мать не кричит, а словно бы замерла от укуса неизвестного ей насекомого. – Ты не отменяешь взятые на себя обязательства. Ты говоришь мне, а отменяю я. И ты не можешь просто исчезнуть из поля зрения только лишь потому, что устала. Ты должна показывать свое лицо здесь. – Она говорила тихо, и потому сказанное ею будто проникало в кровь Мелани и разогревало ее до критических градусов.

– Мое лицо на миллионе обложек моих дисков, мам. Никто не забудет меня, если я уеду на несколько недель и не выступлю на благотворительном вечере в помощь больных раком толстой кишки. Просто мне надо на некоторое время уехать, – глядя в какую-то точку перед собой, отвечала матери Мелани.

– Да какого черта, что происходит? – взорвалась наконец Джанет и вновь стала похожа сама на себя. – Это точно проделки Тома. Я вижу, как он сидит в засаде. Он, скорее всего, хочет, чтобы ты стала его собственностью. Он завидует тебе. Он не понимает, как и ты, что требуется для того, чтобы построить успешную карьеру и удержаться на самом верху. Ты не можешь просто валяться в постели, трахаться и смотреть телевизор или сидеть, засунув нос в книжки. Ты должна быть на виду, Мел. Я не знаю, куда ты собралась ехать на несколько недель, но ты отменишь этот план прямо сейчас. Когда я решу, что тебе надо уехать, я сообщу тебе. С тобой все в порядке. Так что поднимай свою ленивую задницу и перестань жалеть себя из-за какой-то там щиколотки. Ну, ушиблась. Смотри, куда прыгаешь! Там всего лишь небольшая трещинка, господи прости, и прошло уже четыре месяца. Вставай и начинай двигаться, Мел. Я позвоню в «Тин Вог» и заново договорюсь об интервью. Что касается благотворительного вечера, то я не буду настаивать на твоем участии, просто потому что не хочу злить Шарон. Но упаси тебя господь, если ты еще когда-нибудь отменишь хоть какое-то мероприятие! Ты меня слышишь? – Ее затрясло. Мелани тоже. Ей было противно слушать свою мать. Какие бы ни были у той намерения, эгоистические или альтруистические, добрые или дурные, Мелани чувствовала, что тотальный контроль с ее стороны рано или поздно разрушит ее жизнь, если она будет продолжать позволять ей это.