Высшая милость - [101]

Потребовалось две недели, чтобы выбрать присяжных. Для Сары и Сета время тянулось мучительно долго, но в конце концов состав был определен – двенадцать присяжных и два запасных, восемь женщин и шесть мужчин. И наконец начался суд. Прокурор и сторона защиты произнесли вступительные речи. Описание прокурором безнравственного и преступного поведения Сета вызвало у Сары приступ головокружения. Сет сидел с каменным лицом, когда присяжные наблюдали за ним. В отличие от Сары, он находился под действием транквилизаторов. Она не могла представить, что защита сумеет что-то противопоставить предъявленным аргументам, когда день за днем сторона обвинения предъявляла доказательства, приглашала свидетелей, экспертов, которые в один голос обвиняли ее мужа.

К концу третьей недели заседаний Сет выглядел абсолютно измотанным, а у Сары было такое чувство, что она едва может переставлять ноги, когда возвращалась домой к детям. Она взяла свободные дни на работе, чтобы быть с мужем, и Карен Джонсон в госпитале сказала ей, чтобы она не переживала по этому поводу. Карен сочувствовала Саре, как и Мэгги. Мэгги звонила Саре каждый вечер, чтобы узнать о ее состоянии. Сара держалась, несмотря на ужасное давление в суде.

В течение всех ужасных недель, пока длился суд, Эверет часто обедал с Мэгги. Уже наступил апрель, когда он наконец решился поговорить об их ситуации. Мэгги сказала, что не хочет говорить об этом – она продолжает молиться. Вместо этого они обсудили судебное заседание, которое производило на них унылое впечатление и о котором они не переставали думать. Они говорили только об этом всякий раз, когда встречались. С каждым днем сторона обвинения закапывала Сета все глубже, и Эверет сказал, что его решение предстать перед судом было сродни самоубийству. Защита делала все возможное, но факты, собранные федеральным прокурором, были настолько убийственные, что почти ничего нельзя было сделать, чтобы противостоять той лавине обвинений, которые обрушились на него. Шли недели, и каждый раз, когда Мэгги приходила в суд, чтобы поддержать Сару, она видела, как та с каждым часом становится все более бледной и худой. Другого выхода, как только пройти через все это, не было. Для них обоих и их брака это было испытание огнем. Авторитет и репутация Сета были полностью уничтожены. Все, кто переживал за них, особенно за Сару, видели, куда все идет, и не могли не расстраиваться. Для всех становилось очевидным, что Сету надо было заключить сделку о признании вины и не соглашаться на суд присяжных, тогда можно было рассчитывать на более мягкое наказание и меньший денежный иск. Принимая во внимание выдвинутые против него обвинения, подтвержденные показаниями свидетелей и документами, казалось невероятным, что его могут оправдать. Сара не имела ко всему этому никакого отношения. Ее обвели вокруг пальца так же, как и инвесторов, но в конечном счете она платила не меньшую, если не большую цену, чем он. Мэгги чувствовала себя опустошенной, терзаясь за нее.

Родители Сары приехали на первую неделю заседаний суда, но у отца было больное сердце, и ее мать не хотела, чтобы он себя так изматывал и волновался во время судебных разбирательств, поэтому они уехали домой, когда еще только выдвигались доводы против него, а до окончания была еще не одна неделя.

Адвокаты предприняли колоссальные усилия для защиты клиента. У Генри Якобса была виртуозная манера вести защиту в суде, и он был весьма убедителен. Проблема заключалась в том, что Сет предоставил им мало информации для работы, и их аргументы в большинстве своем были туманные и повторялись, и это было заметно. Адвокаты собирались сделать перерыв на следующий день, когда Эверет и Мэгги ужинали вместе в кофейне на противоположной стороне улицы недалеко от ее дома, где они часто встречались по вечерам. Эверет писал статьи о судебном заседании для журнала. Мэгги занималась своими обычными делами, проводя любое свободное время в суде. Это давало ей возможность быть в курсе событий, проводить несколько минут с Эверетом во время перерывов в заседаниях и крепко обнимать Сару, чтобы хоть как-то поддерживать ее душевное состояние в нескончаемом кошмаре.

– Что с ней будет, когда его посадят? – спросил Эверет Мэгги. Он тоже переживал за Сару. Она все сильнее расстраивалась и слабела, но не пропустила ни одного дня. И внешне всегда была вежлива и вела себя с безупречным достоинством. Она пыталась излучать уверенность в своих силах и веру в супруга, но Мэгги слишком хорошо знала, что на самом деле она не испытывает этих чувств. Иногда поздно вечером они разговаривали по телефону, и чаще всего Сара просто сидела на другом конце телефона и рыдала, совершенно обезумевшая от постоянного стресса. – Не думаю, что есть хоть малейшая надежда на то, что он выкрутится. – После всего, что он уже услышал, Эверет больше в этом не сомневался. И он не думал, что суд видит это как-то по-другому.

– Не знаю. Ей как-то придется с этим справляться. У нее нет выбора. У нее еще живы родители, но они живут далеко от нее. Только они могут ей серьезно помочь. Она совсем одна. Не думаю, что у них много близких друзей, к тому же многие бросили их в беде. Думаю, что Сара слишком горда и слишком обескуражена, чтобы просить кого-то о помощи. Она очень сильная, но если его посадят в тюрьму, она останется совсем одна. Я не уверена, что их брак сохранится, если он сядет в тюрьму. Это то решение, которое ей придется принять.