Вышли в жизнь романтики - [28]

— А кто накладать будет?

— Мы стоим! Минута дорога!

Моторист размышляет, потом до Юли доносятся спокойно-ленивые слова:

— Я накладать не обязан. Мое дело поднимать.

Как вам нравится? Хоть кол на его голове теши! Этот моторист — самый настоящий бюрократ. И те, кто на днях задерживал раствор, тоже бюрократы.

Юля торопливо сбегает вниз. Куча алебастра желтоватого оттенка белеет под навесом. Лопату в руки, только не мешкать! Мучнистая пыль щекочет глаза, покусывает сквозь байку вспотевшее тело.

Готово! Подъемник с грузом идет вверх. Уф!..

Теперь быстрее назад, на «курятник». С подмостей доносится протяжная песня подружек. Алебастр засыпан, заводка сделана, раствора хватает — все в порядке. Юля снова берется за лопатку и сокол. Хоть и не послушен ей пока рабочий инструмент, но не бесполезный она здесь человек, нет, не бесполезный.

* * *

И все-таки сомнения не оставляют ее. Даже если сдаст на разряд, что же дальше? Получится ли из нее настоящий строитель?

Вспомнилась обидная фраза, услышанная от одного проезжавшего через Буранный командированного. Юля тогда еще работала подсобницей. Копали ямки под штакетник возле здания конторы. Командированный, проходя мимо с портфелем под мышкой, заинтересовался:

— Откуда, девушка? Что окончили?

И когда услышал: «Десятилетку», — удивился, брови полезли под самые края шляпы:

— Со средним образованием — и с лопатой? Ай-яй-яй!

Показалось, что она в чем-то действительно виновата: государство обучало ее в школе десять лет, а она вот ничего не умеет, только с лопатой.

Иногда у нее рождались новые планы. В тундре работают геологи. Сколько вышек иа склонах отдаленных сопок! За Промстроем — база геологов, ее называют «гэ-эр-пэ» (геолого-разведочная партия). Оттуда на оседланных лошадях с вьюками разведчики недр отправляются в свои увлекательно-таинственные походы. Зимою, говорят, они передвигаются на быстроногих оленьих упряжках. Иногда с низким жужжанием проносится над Буранным пузатенький, похожий на жука, вертолет — он летит тоже туда, в глубину горно-озерного края. Что, если постучаться в гэ-эр-пэ? Наверно, образованные девушки там нужны.

Юля поделилась своими колебаниями и раздумьями с Игорем.

Они гуляли после работы по шоссе. Очертания сопок едва проступали сквозь полутьму. Если бы не снег, от которого разливалось слабое белое сияние, темнота скрыла бы от них дорогу. Юле казалось, что она могла бы идти с Игорем по дороге далеко-далеко — может, до самого океана, — так хорошо было опять, после мучительных недель размолвки, чувствовать теплоту его локтя.

— Перейти в гэ-эр-пэ? — остановился Игорь. — Что это ты выдумываешь?

— Может, я буду у геологов полезнее.

— Не по-комсомольски рассуждаешь. Так понемножку все разбредутся: ты — в гэ-эр-пэ, другой — в Мурманск. Кто тогда останется на стройке?

— Ты прав, — потупилась Юля. — Даже в мыслях нельзя изменять нашему Буранному.

Лучше не говорить о своих колебаниях Игорю. Как бы опять не усомнился в ее стойкости.

Он должен видеть ее всегда бодрой, неунывающей. И она постарается быть такой, как бы это ни было трудно…

— А этот командированный… с портфельчиком, — сказала она погодя, — знаешь, кого он мне напомнил? Обывателей из повести Чехова «Моя жизнь». Они были в ужасе от Полознева, сына архитектора, который взял да нанялся простым рабочим в артель маляров.

Потом, наедине, сама себя стала опровергать: «В книге одно, а в жизни?..»

Наверно, одна она, неприкаянная, так мечется, осуждающе думала о себе Юля. Ася не хнычет. Ася говорит, что Тамара Георгиевна в детстве мечтала стать балериной, а выбрала строительный техникум, потому что это ближе к жизни. И Асе это тоже нравится: превращать голые кирпичные коробки в чистенькие, светлые, сухие комнаты для жилья. Достала у Тамары Георгиевны технические брошюры по отделке зданий и сидит над ними по вечерам. Ядя, Майка, Нелли… Может, в этом и есть мудрость, чтобы не расстраиваться и не терзаться, а изо дня в день, терпеливо, спокойно, очень терпеливо и очень спокойно делать свое скромное дело.

* * *

Из Белоруссии пришла посылка на имя Яди — большая корзина чудесных яблок, крупных, чистых, светло-янтарных. Как аппетитно хрустели они на зубах! Это старая учительница из Червеня сделала подарок бригаде. Прислала она и обращенное ко всей комнате письмо:

«…А в отношении специальностей, то я вам приведу старую народную пословицу: «Ремесло — не коромысло, плечи не тянет». Если имеешь рабочую специальность, то не пропадешь, а всегда заработаешь на жизнь. Умеющий и знающий не будет блуждать в потемках, а уверенно возьмется за любое дело.

Жизнь ваша только начинается, девочки, дорога длинная и нелегкая, но все-таки ставьте перед собой определенную цель и настойчиво ее добивайтесь.

Пусть работа кажется пока неинтересной, зато жизнь ваша не только интересна, но и полна высокого смысла, а потому благородна. У вас есть уже последователи. Только из нашего небольшого городка девять человек уехали в Донбасс, а пять — в Казахстан. Ты помнишь, Ядя, Сашу Коваленко? Уехал по комсомольской путевке в Казахстан. Работает в бригаде бетонщиков.

Настоящий человек всегда стремится сделать нечто большее, чем от него ждут другие. Даже большее, чем он сам от себя ждет. Вы вступили на этот путь, когда добровольно поехали на суровый Север. Это не всякий может! Значит, вы способны на многое. Про учебу тоже не забывайте.