Выше звезд и другие истории - [382]

– Пересечь пустыню, в одиночку? – воскликнула она.

И больше ничего не сказала, чтобы не тревожить его своими тревогами. Когда он отправлялся в путь, Ини принесла ему два куска легкой грубой ткани из своего сундучка, для защиты от солнца в пустыне. Потом сбегала на кухню, взяла четыре апельсина и отдала Касу. Они крепко обняли друг друга и попрощались.

Солнце клонилось к западу, когда Кас вернулся в помещение, где жили слуги-мужчины. Он сложил в заплечный мешок припасы, купленные на базаре, ткань и апельсины, которые дала ему Ини, прицепил к мешку бурдюк с водой, сделанный из козьей шкуры, и кувшин, предназначенный в дар. Деньги, что остались, и нож он сложил в кожаный поясной кошель, даже не стараясь его скрыть.

Друзьям он сказал:

– Увидимся через месяц.

Они пожелали ему счастливого пути, и он им тоже и пошел на восток, через город и дальше, к холмам. При свете восходящей луны перед ним раскинулась бледная пустыня – от сумрачных подножий холмов до самой дальней дали, где над землей поднимаются звезды.

К рассвету холмы остались позади, а впереди через пустыню темной полосой протянулась караванная дорога. В конце ее, сияя нестерпимым блеском, вставало солнце. Свет и жар ударили в лицо.

При свете дня стали видны следы проходивших по дороге людей и животных – отпечатки копыт на земле, что весной размокла от дождей, а сейчас стала твердой, как камень, обрывки мешковины, кучки навоза, ремень от порванной сбруи. Больше никаких признаков жизни. Ничто не нарушало тишину. Несколько часов Кас шел в раскаленном безлюдье и наконец увидел тропу, уходящую от караванного пути к северу.

Старый Хабгалгат говорил, что в том месте, где дорога разветвляется, насыпана горка белых камней. На песке кое-где валялись белесые камни, но никакой горки не было. Тропа, ведущая на север, была ясно видна, однако не было на ней следов ни людей, ни лошадей.

Если это и впрямь старый путь, он до вечера приведет к источнику возле Узких скал. На караванной дороге воды не встретится вдвое дольше.

Кас отпил один долгий глоток из бурдюка. Воды осталось совсем мало. Кас повернул на север. Он упрямо шагал вперед в безмолвном жарком сиянии. Уже перевалило за полдень, когда он увидел впереди мираж в виде опрокинутого холма над дорогой. Вскоре начались невысокие холмы, а к северу показались утесы. У дороги они были чуть ниже, и вот он подошел к тому месту, которое старый Хабгалгат называл Узкими скалами.

Камень с души свалился – он в самом деле на старом пути, идет правильно. Однако жара в долине между скал словно в печке. Выложенный камнем источник пересох, и пальмы, что раньше давали ему тень, почти совсем зачахли. В бурдюке воды осталось на пару глотков.

Кас пошел по сужающейся долине к руслу пересохшего ручья. Там он увидел несколько хилых кустов и следы мелкой живности на песке. Тогда он встал на колени и руками начал рыть грубый речной песок. Песок был прохладный на ощупь, а чуть глубже – влажный. На дне ямы стала просачиваться вода. Кас продолжал трудиться – копнет, подождет, копнет, подождет. Вода сочилась беззвучно. Она блестела и казалась черной в жарких лучах. Кас дождался, пока смог наполнить медную чашку, которую нес с собой в мешке, и напился. Снова и снова он наполнял маленькую чашку и пил, медленно и с благодарностью, и каждый раз блестящая вода медленно проступала на дне ямы. Чашка за чашкой Кас наполнил бурдюк. Солнце стояло низко на западе, когда он вернулся к пальмам у сухого колодца и лег спать в крохотной тени.

Проснулся после заката и снова принялся рыть – яму уже наполовину занесло песком. Дожидаясь, пока проступит вода, съел один из апельсинов Ини. Опять напился и заново наполнил бурдюк. Тревога в сердце улеглась, и пришло спокойствие. Он знал, что идет правильно, что Хабгалгат дал хороший совет, что к западу отсюда источники более надежны, чем колодец возле Узких скал. Всего-то осталось – прошагать еще четырнадцать дней через пустыню под солнцем и звездами и принести кувшин воды праведнику. А потом вернуться той же дорогой.

Еще шесть ночей Кас шел то по ровной местности, то по невысоким барханам, по песку и ссохшейся пустынной глине, в жаркое время дня спал у крошечного колодца или источника, куда неизменно приводил старый путь. Запас еды был невелик, но до конца пути должно было хватить. Он сколько возможно берег последний апельсин и как раз принялся за него в приятной тени большого оазиса Гебо, возле озерца, окруженного высокими тростниками и пальмами, как вдруг услышал фырканье коня или мула и людские голоса.

Он скорчился среди тростника, но его уже заметили.

Их было четверо кочевников, а при них две низкорослые лошадки и вереница мулов. Мужчины окружили Каса и застыли, глядя на него сверху вниз. Поджарые, жилистые, одетые в шаровары, безрукавки и белые платки на голове. За поясом длинные кинжалы и легкие сабли, у одного – лук за спиной. Все четверо молчали.

Кас, обнаженный, сидел скрестив ноги в зарослях тростника. После того как он напился из ручья и проспал самую страшную жару, озерце в оазисе подарило ему невероятную роскошь – купание. Он поплескался в воде, радуясь прохладе. Выстирал рубаху и набедренную повязку, что в дороге стали еще грязнее, чем были, когда Таба их ему отдал, и расстелил одежду поверх тростников сушиться.