Выше неба - [115]

– Я не против, чтобы Стюарт стал биологическим отцом, – сказала Грета. – Но послушай, я звоню, потому что до завтра не смогу приехать.

– Да, я это уже слышал.

– А еще я хотела сказать, что у меня сейчас период овуляции. Как думаешь, не хотел бы Стюарт приступить к этому на выходных? Не могли бы мы попытаться в субботу ночью?

– Эй, люди, вы совсем лишились рассудка? – рявкнула Анна в телефонную трубку.

– Привет, Анна, – поздоровалась Грета.

– Я не знаю по поводу субботней ночи, – сказал Джек. – Мы со Стюартом заключили соглашение и все еще его соблюдаем. Сначала один шаг, потом другой, быстро, но по порядку. Хотя, если все эти шаги объединить, Стюарту может понравиться эта идея. Я имею в виду, может пройти и полгода, пока мы попадем в яблочко, и девять месяцев после этого, прежде чем появится маленький приятель или приятельница. К этому времени мы со Стюартом будем женаты уже шестнадцать месяцев. Я думаю, вполне нормально, если мы начнем завтра.

– Нет, на самом деле ненормально, – откликнулся в трубке Стюарт.

– У нас что, общий разговор для всех? – полюбопытствовала Грета.

– Это, конечно, то, что нам со Стюартом предстоит обсудить, – сказал Джек.

– Самая нелепая идея, которую я когда-либо слышала, – снова вмешалась Анна.

– Вот он, голос разума. Давайте же его послушаем, – поддержал ее Стюарт.

– Мне кажется, неправильно рожать ребенка в такой пестрой семейке, – Анна.

– Почему? – одновременно спросили Грета и Джек.

– Почему? Почему неправильно? Да потому, Джек, что с какого-то момента Грета и Стюарт будут растить этого ребенка без тебя, если говорить прямо. У него или у нее будет две разбитых семьи – одна семья с матерью-одиночкой, а другая – с овдовевшим папашей, – сказала Анна.

– У маленькой девочки будут любящие отец и мать. Я третий родитель. Как много детей ты знаешь, у которых трое родителей? У нее будет замена на случай, если что-то случится с одним из нас. А кроме того, у нее будешь ты, – сказал Джек.

– Нет, – отрезала Анна. – Меня у нее не будет. Я не буду частью жизни этого ребенка, у меня уже был один. Я в этом не участвую.

Все трое замолчали, Анна присоединилась к ним, молчание замкнулось в квадрат. Анна чувствовала, что они ждут. Время настало.

– Я переезжаю. Я продаю дом и переезжаю. Дом выставят на продажу в понедельник.

– Ты что? И куда я буду привозить cвоих детей на каникулы, мама? – заголосил Джек.

– Куда ты поедешь? – спросила Грета.

– Еще не знаю. Может быть, в дом престарелых, где наконец смогу научиться жульничать, играя в карты. Где смогу прожить в депрессии остаток своих дней как ожесточенная пожилая женщина в грязной комнате с пахнущими мочой коврами. Может быть, и туда, – сказала Анна.

– Привет, люди, и добро пожаловать на остров Слез. Население – один человек, – откликнулся Джек.

– А сейчас я вешаю трубку. С чувством раздражения и разочарования в вас троих. Но прежде чем повешу трубку, я вам кое-что скажу. И преимущественно это касается Джека, остальные могут принять это в качестве совета: наверное, горе – это вторая наихудшая причина, из-за которой стоит заводить ребенка.

– А первая? – поинтересовался Стюарт.

– Первая – заводить ребенка лишь потому, что кто-то еще хочет, чтобы ты сделал это. А сейчас, вы уж извините меня, мне нужно пожарить мясо собаке.

– Анна, я все еще приглашена на выходные? – спросила Грета.

– Конечно. Это и дом Джека тоже, и они со своим партнером всегда могут пригласить своих друзей, – смягчилась Анна.

– Их друзей? Большое тебе спасибо. – Грета расплакалась.

– Я не это имела в виду Анна замолчала. – Грета, прости меня. – Она подождала. – Джек, ты не мог бы оторваться от телефона на секунду?

– Что бы ты ни сказала, я хотел бы это услышать. Анна вздохнула:

– Грета, горе заставляет жизнь идти кувырком. Джек расстроен так же, как мы с Марвином. Мне кажется, он слишком ранимый, чтобы принимать такие решения. И я уже выслушала мнение Стюарта по этому поводу.

– Ну, я согласен с тобой, Анна, – сказал Стюарт. – Я на самом деле хочу ребенка. Очень хочу. Но мне бы не хотелось торопиться. Дом, свадьба, ребенок.

Джек вздохнул.

– Подожди… – начал он.

– Дом? – спросила Анна. – Чей дом? Мой дом? – Это было уже чересчур. – Знаете что, сейчас я больше ничего не хочу знать. Я вешаю трубку. Я собираюсь приготовить ужин Крошке Иисусу, а потом лечь спать. Меня не волнует, что вы делаете, но даже не думайте беспокоить меня до завтрашнего дня.

– Анна! – воскликнул Джек, но женщина уже повесила трубку.

Грета на самом деле приехала в субботу, но они заключили соглашение не говорить об этом телефонном разговоре. Анна чистила картошку для супа, Джек резал ее кубиками, Стюарт полировал серебро. Казалось, что за день противоречия выросли вдвое: сначала между Гретой и Анной, потом между Гретой и Стюартом, затем между Анной и Джеком и, когда был готов ужин, снова между Анной и Гретой.

Анна недоумевала, что произошло за время со вчерашней ночи и сегодня с утра и был ли наряд Греты знаком нового поворота событий. На ней было что-то вроде передника, надетого поверх юбки, украшенной двойным рядом кружев, блузка в деревенском стиле, украшенная кокетливыми шнурочками. Губы и ногти были карамель-но-розовыми. И по тому, как Грета вела себя со Стюартом – она была заботливой, громко и фальшиво смеялась над самыми глупыми его шутками, – Анна заподозрила, что Грета выбрала такой стиль поведения как наименее его отпугивающий. Может быть, так оно и было. Но на месте Стюарта она бы обиделась. Неужели Грета действительно думает, что Стюарт захочет сделать наследника с Малышкой Бо Пип?