Высадка в Нормандии - [38]
Один сапер, который в составе 4-й пехотной дивизии высаживался в секторе «Юта», в письме домой признался, что, когда спускали шлюпки с корабля, он чувствовал себя одиноким, как никогда в жизни. «Лодка плюхается в воду с такой силой, что всех в ней подбрасывает вверх. Отплыли, и через секунду-другую корабль уже казался смутным пятном в мире тьмы, а вскоре совсем исчез из виду».
Пока десантные суда выстраивались согласно требованиям устава, два офицера-рейнджера подскочили на месте, услыхав страшный взрыв. Завертели головами, пытаясь разобраться, что же случилось. «Это, джентльмены, – пояснил подошедший к ним главный корабельный старшина, – линкор «Техас» начал обстрел побережья Нормандии». Те, кто плыл к берегу в шлюпках, ощущали ударную волну от проносившихся над головой снарядов, выпущенных орудиями линкоров и крейсеров. Открыли огонь из орудий главного калибра и остальные корабли огневой поддержки Западного ОТС, которые обеспечивали высадку в секторах «Юта» и «Омаха». В отличие от кораблей Королевских ВМС, орудийные башни которых вели огонь по очереди, американские линкоры «Техас», «Арканзас» и «Невада» сразу давали залп всеми 14-дюймовыми (калибра 355,6 мм) орудиями одного борта. Стороннему наблюдателю в такой момент казалось, будто взорвался весь корабль. Все сотрясалось даже на значительном расстоянии. «Когда стреляют орудия большого калибра, – отметил Людовик Кеннеди, – чувствуешь себя так, словно кто-то обхватил тебя руками и хорошенько сдавил». Позади пролетевшего снаряда возникал вакуум. «Странно было видеть, – писал старший сержант из 1-й дивизии, – как вода поднимается вверх, тянется вслед снаряду, потом падает обратно в море».
Очень многих страшно мучила морская болезнь, когда плоскодонные лодки вертело и крутило на полутораметровых волнах. «Мы смотрели на соседей, – писал один рядовой, – и видели, как они то ухают вниз, то вновь выныривают на своих корытах». Осматриваясь вокруг, он еще заметил, что «и море, и небо, и корабли – все было какого-то оловянного цвета».
Вымокшие в брызгах морской воды англичане и американцы одинаково жалели, что съели до крошки свои «завтраки приговоренных». У многих отварная солонина тут же просилась обратно. Быстро наполнявшиеся промокшие гигиенические мешочки тут же рвались, тогда приходилось блевать в каски, которые потом споласкивали под набегающими волнами. Корректировщик огня английской корабельной артиллерии, направленный на берег вместе с солдатами американской 50-й дивизии, не без иронии наблюдал такую сценку: старший офицер, горделиво восседавший в своем джипе, приходил в ярость, когда солдат тошнило с наветренной стороны, и плоды их мучений сносило на него. Впрочем, морская болезнь имела совсем не веселые результаты: пока доплыли до берега, многие были совсем обессилены.
Уважительную причину дрожать от страха имели экипажи танков, которым предстояло вот-вот двинуться вплавь. Это были специально разработанные танки «Шерман ДД», то есть с двойным движителем – они были снабжены складным водонепроницаемым экраном и гребным винтом. Смысл такого изобретения состоял в том, чтобы врасплох захватить немцев, пустив на берег танки вместе с передовыми подразделениями первого эшелона пехоты. Неузнаваемые на плаву, они внезапно высадятся на берег и окажут огневую поддержку, помогая уничтожать вражеские доты и артиллерийские позиции. Но «Шерманы ДД» не были рассчитаны на такое сильное волнение на море, поэтому некоторые танкисты, напуганные проводившимися еще в Англии тренировками со спасательным аппаратом Дэвиса[84], предназначенным для моряков-подводников, наотрез отказались быть «клятыми моряками в клятом танке». Над водой возвышался лишь командир танка, стоявший позади орудийной башни; остальные члены экипажа оставались внутри машины, а механику-водителю через перископ было ничего не видать, кроме темно-зеленой мути.
Первоначально предполагалось спустить танки на воду более чем в 7 км от берега – вне досягаемости немецкой береговой артиллерии, но из-за сильного волнения на море пришлось план менять. Майор Джулиус Нив из 13/18-го гусарского полка[85] вместо прежнего получил новый приказ: «Плавающие – с пяти тысяч». А Шервудские егеря спустили свои танки на воду еще ближе к берегу, причем значительно ближе, но даже при таких условиях пять плавающих танков из двух батальонов перевернулись и пошли ко дну. Экипажи большинства машин сумели выбраться из них и были спасены, но кое-кто все-таки утонул. Куда хуже пришлось американским батальонам плавающих танков – частично из-за того, что к западу течение сильнее, но главным образом из-за того, что их по приказу спустили на воду слишком далеко от берега.
С первыми проблесками зари глазам обороняющих побережье немцев предстал находившийся уже невдалеке гигантский флот. В штабе 352-й пехотной дивизии не смолкали полевые телефоны. В 05:37 726-й пехотный полк доложил: «Напротив селения Анель [сектор «Голд»] разгружается множество десантных кораблей, развернувшихся носом к берегу. Боевые корабли ведут по берегу огонь из всех бортовых орудий». Через несколько минут командир дивизии позвонил своему непосредственному начальнику – командиру 84-го корпуса генералу Марксу – и доложил, что «в свете последних событий» считает необходимым отозвать поисковую группу в составе трех батальонов под командованием подполковника Мейера, высланную против «взрывающихся манекенов». Маркс с ним согласился. В 05:52 последовал доклад из артполка 352-й дивизии: «От 60 до 80 быстроходных десантных судов идут к берегу у Кольвиля [сектор «Омаха»]. Боевые корабли противника находятся в открытом море, вне досягаемости наших орудий».
