Выродок - [17]

— Такая горячая девочка, ты себе не представляешь!

— А мужа этой девочки ты не боишься? – с любопытством спросил его собеседник. — Да и свекр твоей красотки — большая шишка…

— Пошли они все! – отмахнулся парень с серьгой. – Эта девочка стоит того, чтобы ради нее рискнуть! Она такие штучки вытворяет – ты себе не представляешь!

Парень продолжал рассказ, причмокивая и помогая себе руками. Драко передернуло от отвращения: на каникулах между пятым и шестым курсами, пройдя посвящение в Пожиратели Смерти, он позволял себе многое, в том числе штучки покруче тех, о которых упоминал сотрудник отдела ласковой обслуги. Вот только рассказывать об этом каждому встречному–поперечному младший Малфой считал недостойным высокородного волшебника да и просто мужчины. Драко уже собрался подойти к ласковому ублюдку и приказать ему заткнуться, но потом передумал. По коридору шли немало парней и девушек, и, судя по их лицам, скабрезный рассказ парня их ничуть не оскорблял. Так зачем ему, высокородному волшебнику, беспокоиться о моральном совершенствовании этих ничтожеств?! Грязнокровки есть грязнокровки…

В остальном день прошел без приключений. Вечером Драко, взяв с собой часть полученных у Горбина денег, отправился в «Гринготтс», чтобы сделать первый платеж. Там выяснилось, что, помимо известных Драко долгов, Нарцисса взяла в банке еще несколько займов. Юноша осторожно попросил об отсрочке выплат – ему отказали вежливо, но решительно.

Сделав первый платеж и вернувшись домой, Драко полночи провел за расчетами сметы расходов на ближайшие пять месяцев. Результат был прост и незатейлив: либо не платить долги своей матери – и тогда ее посадят в Азкабан, либо есть раз в четыре дня. Разумеется, Драко не мог допустить, чтобы мама и домовики голодали, поэтому урезал расходы на еду только для себя.

— Если позволите, Драко Малфой, сэр, — смущенно заговорила Торки, — и если вы по–прежнему не хотите, чтобы мы ели крыс…

— Не хочу!

— Мы можем урезать расходы на еду, готовя более дешевые блюда, сэр! От мяса придется почти полностью отказаться, но бобовые, овощи, крупы и орехи прекрасно его заменят! Поверьте, сэр!

— И что это за блюда?

— Они очень вкусные, сэр! Фасоль с сыром в томате, капуста с ореховой начинкой, омлет с хлебом и сыром… А продукты можно покупать в магловских магазинах: это намного дешевле!

После долгих расчетов и споров удалось устроить дела так, что суточную норму еды Драко придется растягивать на два дня.

Следующие несколько дней прошли без приключений; Нарцисса под присмотром Торки бросила пить и вечерами сидела за столом то мрачная и неразговорчивая, то, наоборот, пыталась казаться беспечной и веселой, как прежде.

К Драко прилетели совы с письмами от Крэбба, Гойла, Пьюси, Блейза Симпсона и Андромеды Тонкс. Письмо тети–предательницы юноша, не читая, положил в конверт с надписью «Неправильно написан адрес» и отправил обратно. С письмом Блейза Симпсона Драко поступил так же, предварительно подержав послание бывшего высокородного пару дней в совятне. Крэббу, Гойлу и Пьюси Малфой ответил, поздравил с тем, что они все‑таки выбрались из тюрьмы, поддержал их предложение возобновить дружбу и сообщил, что о дате встречи напишет дополнительно. Видеться с приятелями Драко не хотелось до тех пор, пока точно не решит, что и как будет делать дальше….

А 24 февраля, измучившись от скуки и голода, который уже невозможно было не замечать, младший Малфой поймал письмо, предназначавшееся Артуру Уизли, — обычный запрос от Амбридж с требованием побыстрее прислать отчеты о деятельности Сектора.

**********************************************************

Драко сидел на своем рабочем месте, положив ноги на стол, и отчаянно пытался понять, как ему выйти из этой нелепой ситуации. Самое неприятное заключалось в том, что начальничек абсолютно прав: подчиненный НЕ МОЖЕТ без соответствующего разрешения читать корреспонденцию, адресованную его шефу. А ведь Уизли прямо запретил ему вскрывать это письмо… Юноша не мог понять, что на него нашло, и последними словами ругал себя за дурость. Что ж, выбора нет: он первый нарушил статус–кво, значит, должен исправлять ситуацию. И надо торопиться: рабочий день уже почти закончен. Ну, раз, два, три…

Драко встал, подошел к столу, за которым сидел его начальник, облизнул губы и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал отчетливо и громко:

— Я приношу свои извинения за совершенные сегодня проступки. Я не должен был ни читать чужое письмо, ни бросать на пол книгу. Это вопиющее нарушение субординации, и я очень сожалею о своих необдуманных поступках. Ручаюсь, впредь такого больше никогда не повторится.

Артур Уизли поднял глаза от бумаг, над которыми работал, взглянул на Драко и через несколько секунд спокойно сказал:

— Умение признавать свои ошибки – полезная вещь в жизни, а вот в таких витиеватых извинениях нет необходимости. Мистер Малфой, вам достаточно было только сказать: «Я приношу свои извинения, сэр».

Драко закусил губу и пристально посмотрел на сидящего перед ним человека. Этот абсолютно чистокровный маг ежедневно предавал волшебный мир намного подлее, чем те, кто всего лишь якшался с простецами. Уизли был живым воплощением качества, которое юноша больше всего ненавидел в людях своего круга, — стремления стереть все границы между волшебным и магловским мирами, уподобить потомственных чародеев ничтожным простецам. Драко стиснул руки в кулаки. Ему было тяжело: все‑таки нищеброд предлагал ему мир и более–менее спокойное существование в этой кротовьей норе. Но неужели он, высокородный Малфой, настолько малодушен, что готов пожертвовать своими принципами ради безбедной участи тихого клерка?! «Перси Уизли – улучшенный и дополненный вариант», — вспомнились ему слова Горбина. Что ж…