Выродок - [18]

Драко глубоко вздохнул, улыбнулся и сказал:

— Тебе не обязательно называть меня сэром, начальничек!

Когда‑то придуманная Поттером дурацкая фраза оказалась на удивление уместной. Драко вернулся на свое место, сел и положил ноги на стол. Что ж, жребий брошен. Война началась…

Уизли, ничего не сказав, снова углубился в бумаги.

Когда стрелки наручных часов показали 18:00, Драко поднялся с места и направился к выходу, бросив на ходу:

— Ну, я пошел. До завтра.

Малфой потянул на себя дверную ручку, но дверь отказывалась открываться. Подергав ее немного, он услышал тихий голос начальничка:

— Погоди‑ка, сынок! На сегодня мы еще не закончили…

Юноша повернулся и увидел, что нищеброд вышел из‑за стола и с очень неприятным выражением лица направил палочку в грудь своему подчиненному.

— Как я вижу, сынок, — продолжил Уизли, кисло улыбаясь, — ты уже вполне освоился на новом рабочем месте. Пора тебе заняться делом! Ты же не думаешь, что Министерство платит тебе деньги за то, что ты пачкаешь свой стол ногами?

— За такие маленькие деньги оно не может требовать от меня другой работы! – зло ответил Драко.

— Министерство не может – зато я могу! Слушай и запоминай, сынок: повторять дважды я не намерен! С завтрашнего дня ты будешь каждый час, за исключением 13:00 и 14:00 – в это время начинается и заканчивается обед, – приносить мне большую кружку кофе, который наберешь в кофеварке, стоящей в коридоре. Девять часов работы – семь кружек кофе! Наш кабинет расположен в пятистах метрах от кофеварки, так что в день будешь проходить ровно семь километров: для молодого, здорового лба это не расстояние…

Юноша задохнулся от унижения: он не Перси, чтобы носить начальничку кофе! Даже сегодняшний вояж к кофеварке вызвал немало насмешливых улыбок, а уж что будет, когда все поймут, что он ходит туда семь раз в день…

— А если я откажусь, начальничек? – спросил Драко одними губами. – Отправишь меня обратно в тюрьму?

— Нет, зачем же, сынок?! – Уизли неприятно осклабился и заговорил очень тихо. – Просто всякий раз, когда ты не выполнишь мой ПРИКАЗ, я буду ходить за кофе сам, набирать целый кофейник и опрокидывать его на твою тупую башку! Туалет у нас на этаже расположен рядом с лифтом, а очиститься с помощью заклятий или помешать мне я не позволю: если вынешь палочку – немедленно вызову мракоборцев и скажу, что ты пытался на меня напасть! Так что придется, тебе, сынок, семь раз в день бегать в туалет с залитой кофе башкой к вящей радости всех твоих коллег с этого этажа! Уверен, ты войдешь в местный фольклор! Впрочем, при желании можешь отправиться в Азкабан за попытку нападения на своего босса. Одиночную камеру там тебе точно не дадут!.. Кстати, — начальничек неожиданно достал из воздуха большой кофейник, наполненный ароматным напитком, — если ты откажешься, сынок, я начну прямо сейчас!

Малфой невольно восхитился: если бы нищеброд обещал ему за неповиновение ТОЛЬКО Азкабан, он достал бы палочку, ударил ублюдка Круциатусом и без малейших сожалений отправился в тюрьму. Но, хотя Драко очень боялся Азкабана, возможность стать всеобщим посмешищем пугала даже сильнее. Ничего не скажешь, отличная ловушка!

Юноша еще немного подумал. Возвращаться в тюрьму отчаянно не хотелось, да и попасть в Азкабан будет гораздо проще, чем выбраться оттуда. Если высокородный Драко Малфой сгниет в тюрьме, кто спасет страну от засилья грязнокровок? Он согласится на предложение нищеброда не потому, что боится, а потому, что обязательно должен остаться на свободе и продолжить борьбу…

— Хорошо, начальничек, твоя взяла, — осклабился Драко. – Ты здесь главный, тебе и решать, какую работу должны выполнять твои подчиненные. Хотя вообще‑то столько кофе пить вредно для сердца! Еще схватишь инфаркт и помрешь, осиротив свою большую семейку!

— Вот и славно, мистер Малфой, — спокойно ответил Уизли. – Впрочем, я бы предпочел услышать ответ: «Будет сделано, сэр!»

— Начальничек, ты можешь заставить меня носить тебе кофе, но вот уважать себя ты меня не заставишь! Кстати, я уже говорил, что ты не обязан называть меня сэром!

— Да, было дело. Тогда вот еще что…

Нищеброд наклонился над своим столом, заваленным бумагами, и вылил на них все содержимое кофейника.

— Как видишь, сынок, произошел несчастный случай: пострадали бумаги, над которыми я работал последние дни, а сдавать их нужно завтра с утра. Ты ведь не откажешься их восстановить? Очистить листы заклятьем нельзя: начальство не любит получать поврежденные, а потом исправленные документы. Но это не страшно: работы здесь всего на несколько часов… Залитые кофе бумаги высуши и сложи ко мне на стол: завтра я их очищу и подошью в наш архив.

— А если я откажусь, начальничек?

— Я вызову мракоборцев, сообщу им, что ты не выполнил мой приказ, и тебя отправят в Азкабан, сынок. Мне не нужны подчиненные–тунеядцы.

— Хорошо, начальничек, я восстановлю бумаги, — юноша подошел к столу шефа и брезгливо стал выуживать мокрые листы пергамента из кофейной лужи.

— Да, сынок, чуть не забыл! – Уизли, уже стоявший у дверей, обернулся и с улыбкой взглянул на подчиненного. – После окончания рабочего дня в Министерстве блокируется использование палочек, так что переписывать бумаги тебе придется вручную. Выносить документы из здания Министерства без моего особого разрешения нельзя. Если попробуешь – они сгорят, а сам ты сильно обожжешься. Впрочем, уверен, ты и на рабочем месте справишься с заданием, сынок!