Выродок - [4]

- У тебя всё хорошо? – спросил я ее.

Она замешкалась на пару мгновений, потом вдруг какая-то мысль осенила ее, она просияла и спросила:

- А ты в кино не хочешь сходить? Сегодня ведь пятница, завтра выходной. Можно и погулять.

Я еще не успел ничего ответить, как она, выпятив губки, начала дергать меня за рукав и говорить:

- Ну, пожалуйста! Ну, пойдем! Пойдем!

Был летний вечер. В воздухе витало что-то такое, что как будто дурманило голову и наполняло грудную клетку предчувствием чего-то огромного, светлого, радостного. Я провожал Аню домой после кино. Мы поймали машину, но вышли чуть раньше перед ее домом. Ей захотелось пройтись. Я помню, говорил без умолку, воодушевленный ею, я был еще под впечатлением того, что целых два часа в полутемном зале она сидела рядом со мной. Я видел ее красивые глаза, глядящие в экран, в них отражались блики кадров, я чувствовал ее дурманящий запах. Когда она что-нибудь говорила мне, она наклонялась к самому уху и один раз даже ее губы коснулись моей мочки. Я никогда не забуду это ощущение. Внизу живота будто атомная бомба разрывалась…И вот я шел, рассказывая ей о каком-то кризисе четверти, поразившем умы нашего поколения. Пересказывал какую-то статью, которую прочел в интернете накануне.

- А тебе фильм-то понравился?! – вдруг спросила она.

- Мне понравилась ты  - совершенно без робости ответил я.

- А мне понравился Сталлоне в этом обмундировании. Классные они там все были. Мне понравились их черные жилеты и столько оружия. Оружие делает даже сопляка мужиком, правда?

- Я обожаю оружие – сказал я. -  Оно живое. У каждой винтовки есть свой характер….

Я говорил это с таким жаром, что Аня вдруг остановилась и странно посмотрела на меня. Задумалась на мгновение, потом сказала:

- Не думала, что ты так любишь оружие. Я тебя не представляю со стволом в руках.

Через несколько дней после этого разговора, я записался в секцию по стрельбе.

…

В следующую пятницу я положил ей на стол билеты в кино. Ждал ответного звонка часа полтора. Но вместо звонка пришла смс в коммуникаторе аутлука:

«Я не смогу сегодня никуда идти. У меня дела. Зайди после обеда, забери билеты».

Билеты я не забирал. И обедать пошел поздно. Когда пришел, увидел их у себя на столе. Я поднес билеты к носу, и уловил тонкий запах Аниных духов. В груди ныло. Я чувствовал физически катастрофическую нехватку ЕЁ.

За пятнадцать минут до конца рабочего дня зазвонил стационар. Ее имя высветилось на сером дисплее сразу и разукрасило его в самые яркие цвета.

- Дим, у тебя еще осталось желание в кино сходить?

- Осталось, - ответил я, радость как теплый глинтвейн разливалась у меня в груди.

- Тогда пойдем. Я отложила все свои дела, мне будет приятно провести с тобой этот вечер.

Я не знаю почему, но в момент счастья насладиться ощущением того, что ты счастлив невозможно. Осознание того, насколько сильно ты был счастлив, приходит только после всего, уже из прошлого, уже невозвратное оно заставляет тебя прочувствовать всю его полноту, и разрывает сердце на куски…

С этого звонка началась короткая, но безудержно яркая феерия моей жизни.

Я не помню ни фрагмента из фильма, который мы смотрели. Я был в каком-то безумном напряжении. Если бы я только знал, как недолго это продлится, я бы не упустил ни одну деталь…Я бы старался запомнить, впитать в себя всё, что было связано с этими встречами.

В тот вечер я впервые поцеловал Аню. У ее подъезда. Прощаясь, она приблизилась ко мне, заглянув в глаза и приоткрыв губы. Я понял и принял этот призыв. И я не знаю, как выдержало мое сердце этот бешеный ритм, который оно выстукивало, перегоняя кипяток крови по пульсирующим венам.

…

Мы почти каждый день гуляли после работы, но на выходных не виделись ни разу. Это меня огорчало. Я скучал по Ане. Скучал так, что с какого-то времени стал замечать сходство моего отражения в зеркале с ее лицом.

И вот однажды, она пригласила меня на встречу со своими друзьями. В субботу.

В крохотной квартире-студии с вычурной отделкой и подогреваемым полом разместилось человек двадцать гостей. Все шумно разговаривали и пили алкоголь из стеклянных бокалов. Когда мы вошли, Аню стали радостно приветствовать, а я поймал на себе несколько удивленных, вопросительных взглядов.

- Это мой коллега по работе –Дима Родионов. Он юрист.

- Опа, юрист, полезные знакомые у тебя, Анет! – пошутил один из парней.

Аня громко засмеялась.

Я молчал, но внутри меня уже начал закипать гнев. В течение всего вечера на меня больше никто не обращал никакого внимания. Аня постоянно уходила от меня, прибиваясь к разным группкам, чтобы успеть пообщаться. А я вообще не понимал, что делаю здесь. Разговоры были абсолютно пустые. Все эти твари, как оказалось, одевались только в брендовые вещи и уже объехали полмира. И я понимал, что должен чувствовать себя абсолютным чмом по сравнению с ними, потому что я был в турецких джинсах и ни разу не выезжал никуда дальше Крыма, куда ездил в рамках акции по спасению птиц, попавших в нефтяное пятно. Этим моральным уродам не понять, что такое раненая птица в руках, и что можно чувствовать, спасая жизни беззащитных существ.  Я так сильно ненавидел этих напыщенных неискренних ломающихся друг перед другом недоумков, что мне хотелось подойти к каждому и плюнуть в лицо. Некоторых особо одаренных хотелось схватить за шею и бить мордой об пол.