Вырезанный живот. Мгновенный человек - [8]
«Ты знаешь, кто я? Скажи, чтобы я слышала…»
Я гордо назвал ее имя, потому что любил ее.
«Но я же чья-то дочь! Не в капусте же меня нашли!»
«Не в капусте…» — повторил я.
«Фамилия мужчины?!»
«Какого мужчины?»
«Какого мужчины я дочь? — пытала она. — Фамилия мужчины?! Я жду…» Несильно ударила меня по голове, и я назвал фамилию: Брусникин.
«Правильно. Я — чья дочь?»
«Брусникина…»
«Запомни. Я — Брусникина, Брусникина, Брусникина. Повторяй за мной, чтобы я слышала: Брусникина, Брусникина, Брусникина…»
Я закрывался, отбивался, пытался бежать. Но меня не пускали. Девчонки старались, чтобы я лучше вслушивался в их фамилии. Ни одна из них не говорила: я тебя изнасилую, я тебя заберу. Они просто повторяли фамилии своих отцов в женском роде: «Я — Гребешкова, Гребешкова, Гребешкова…» Просто повторяли свои фамилии, чтобы я жил в этом кошмаре. Достаточно было просто несколько раз произнести русскую фамилию, мужскую фамилию женского рода. Другие мужчины принципиально ничем от меня не отличаются. Они просто научились не слышать этого ужаса. Петрухина, Семенова, Голубева, Слепцова. Услышьте такое во сне, когда ваша охранная система спит — вы описаетесь от страха. Как я писался. Но не во сне.
На моих глазах мужские существа превращались в существа женского рода, шли страшные физиологические изменения, сиськи начинали расти. К своим 16-и годам я думал, что тело девочек отличается от тела мальчиков только сиськами и длиной волос.
«Я памятник себе воздвиг»:
написал Гораций. Памятник неизвестному русскому солдату в парке Победы мне поставлен. Это очевидно. Я и есть неизвестный солдат. Потому что я позировал скульптору этого памятника у него в мастерской долгие два месяца. За это он кормил меня раз в день и оставлял спать: отправлял в гараж, где у него машина стояла. Закрывал меня там на ключ. Завтрака не было, только чай наливал. «Неизвестный русский солдат должен быть голодный, — говорил он. — Кухня для него приятная неожиданность. Как говорится, чему быть — того не миновать. В отличие от других солдат белой расы, русский солдат очень дешевый, на него много денег не тратится».
Три раза изнасиловал меня, как будто я девка какая-то никчемная. Я не особо сопротивлялся. Не было сил. Позировать художнику — каторжный труд.
Я вот подумал, скажи я два слова: «Чай индийский». Ничего бы не было. Ничего ровным счетом не случилось бы со мной. Но, представьте, что бы со мной было, если бы я сказал эти слова на Цейлоне. Что бы со мной сделали, что бы было.
Что бы ни было, щелкните себя по пуговице и выбросьте что-нибудь в окно, хотя бы эту макаронину. Выкиньте! Вот. И больше туда не смотрите, чтобы там ни случилось.
«Райская пища»
В памяти автоответчика китайского посольства в Москве до сих пор хранится мой голос. За много ночей я им столько туда наговорил. Стихи запрещенных поэтов, притчи, апокрифы, пословицы, загадки, детские страшилки, считалки. Я стал исповедоваться в посольский автоответчик, говорил только правду, как есть: что письку по утрам тереблю, на маленьких девочек поглядываю. Периодически меня перебивала запись голоса молодой сотрудницы посольства, китаянки. Характерным китайским голоском она рассказывала, какие документы в какое время нужно принести, чтобы посетить Китай. Потом снова включал автоответчик, рассказывал про свои страхи, что письку тереблю. И вдруг она говорит не в записи, а живым почти детским китайским голоском: «Не надо письку теребить…»
Я протянул к ней в сторону зашторенных посольских окон свои короткие ручки, прутья высокой ограды не пускали дальше. Вспомнил сказку одну: как искатель истины, идя много дней вдоль реки, против ее течения, видел каждый день — и с каждым днем все в более ранний час — сверток, плывущий по течению. Каждый раз он его развязывал и находил в нем райскую пищу, сочную халву. Ел. Халва поддерживала его силы. И воодушевляла: ему не терпелось узнать, кто ему посылает по реке такую радость. Оказалось, что эта халва — часть утреннего туалета одной богатой молодой красавицы. Она каждое утро умывалась, подмывалась, используя для этих целей халву. Вытирала куском халвы пизду, заворачивала остатки в ткань, типа салфетки — и выбрасывала из окна в реку; а он это дело вкушал, как райскую пищу. Что для нее было внешним — для него становилось внутренним.
На следующий день я заполнил анкету в консульском отделе посольства Китайской Народной Республики, где написал, что я, помимо всего прочего, бывший монах Псково-Печерского монастыря. Я прожил в нем почти год. Жил в одной келье со слепым иноком отцом Мельхиседеком. Он учил меня читать на языке осязания, пальцами.
Я попросил несколько чистых листов бумаги; на них подробно описал, как было дело. И приложил к анкете. Этого я на автоответчик не наговаривал. Почему-то не сомневался, что та молоденькая китаянка обязательно прочитает мою анкету и ночью найдет способ выйти ко мне. Я ни от кого не прячусь.
Маленький плюшевый медвежонок
После разборки копировального аппарата остается лишь один голый факт. Я посетил на несколько дней Кишинев; старался не ходить по главной улице, чтобы никто меня не узнал. Все визитные карточки, что у меня были, я захоронил, закопал на еврейском кладбище в могильном холмике одной еврейской семьи. Могильная плита с фотографией ушла в землю по самые подбородки. Никто на их могилу не приходит. Никого у них нет, кроме меня. Вся их семья здесь. На фотографии, уходящей в землю — они еще живые, позируют фотографу. Муж, жена и трое маленьких детишек, маленьких жидят. Так и хочется ущипнуть каждого из них за щеку, за нос. Ближе этой семьи у меня никого нет.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.