Выпусти бурю - [18]

— Или наименее любимая у всех, — сказала Коби, — что драконианы украли магию короля драконов, и в темные ночи каждый год он летает по небу и забирает магию драконианов.

— Версия Шоны мне нравится больше, — сухо сказала Пайпер.

Раиса встала, оставив Жезель и Сивана играть, и села рядом со старшими.

— Шона, расскажи о дракончике Дизе.

Шона улыбнулась и начала историю о хитром дракончике, потерявшемся в опасном лесу. Пайпер слушала с улыбкой, а Эш встал и ушел от костра. Она оглянулась, он шел прочь из лагеря. С вопросом посмотрев на Лира, она встала и пошла за ним в лес.

Она попыталась догнать его, Эш пропал во тьме.

— Эй, — шепнула она. — В чем дело?

— Ни в чем, — ответил он тихо. — Мне нужно пространство.

— О, — она замедлилась. — Мне уйти?

Он взял ее за руку и повел за собой. Ее сердце трепетало. Она не отставала, пока они шли по лесу. Тишина окутала их, и Пайпер было приятно быть с ним.

Лес был тихим, листья поглощали их шаги. Деревья были узкими и высокими, на них были красные листья, тусклые в серебряном свете Перискиоса. Бледный свет падал на землю, озаряя белые лозы, что свисали с ветвей сверху. Эш не предупреждал, значит, тут растения ее есть не будут.

Она следила за ним краем глаза, они шли среди деревьев, держась за руки. Вопрос Нетии крутился в голове. Остальных он смешил, был неуместным, но Эш не радовался.

Пайпер не знала, подыграл ли он ребенку, но и ее вопрос не веселил.

Доминантная кровь Таротов передавалась от отца сыну, почти не слабея, но она не думала о продолжении рода. Может, она подсознательно блокировала эти мысли. Если Эш был последним Таротом, род мог продолжиться только от его детей. Даже как последний Тарот, он мог сам восстановить род — потому он был так опасен для Аида.

Если у Эша не будет детей, род и имя умрут с ним. Ответственность была на его плечах. И если он продолжит род, то с женщиной из драконианов.

Боль ревности жалила, но Пайпер подавляла это. Она говорила себе жить одним днем. Она будет рада любому времени с ним, даже если ему придется оставить ее ради детей Таротов.

— Что думаешь об истории? — вдруг спросил Эш, его низкий голос вызвал дрожь в ее костях. — О драконьем короле?

Не зная, какой ответ он ждет, она сказала:

— История неплоха. У многих культур есть мифы о происхождении или создателе.

Меня удивляет упоминание водных надземных драконов.

Он замер.

— Я не подумал об этом.

— Серебряный дракон, Леди морей, — сказала она. — Водный драконы и рюдзины в чем-то похожи на дракончиков и драконианов, хотя я не знаю, какая между ними связь.

Удивительно, что они есть в легенде драконианов, да?

— Да… — он тряхнул головой. Серебряное сияние Перискиоса озаряло его скулу, он смотрел на нее, другая часть лица была в тени. — Мне никогда не нравилась эта история.

— Почему нет?

— Это романтическое объяснение многому, чего мы не понимаешь. Откуда мы, наша связь с дракончиками, почему мы помогаем им менять облик. Даже лей-линии разных миров.

— Но история тебе нравится не поэтому, — поняла она. — Что тебя беспокоит?

Он отошел от нее на шесть шагов, развернулся и пришел обратно. Встав перед ней, он поднял руки и расправил крылья.

— Что ты видишь? — спросил он сухо, не раскрывая свои мысли.

Она смотрела на него. В голове были сотни ответов: любимый, начнем с этого.

Сильный дракониан, похожий на человека, бесстрашный воин. Но он ждал другой ответ, и она не знала, какой. Лир мог водить разговор по кругу, путая ее, но Эш был прямолинеен.

Он не играл словами, и она решила перейти к делу.

— Что ты от меня хочешь? Я вижу то же, что и ты в зеркало.

Он опустил руки, крылья беспокойно двигались. Он смотрел на лес, на все, кроме нее.

— Я не похож на остальных, — сказал он.

Она напряглась. Вот, на что он намекал. Он еще не упоминал раньше разницу между ним и остальными.

— Не так сильно, — осторожно сказала она. — Ты все равно дракониан.

— Я знаю, что я — дракониан, как и они, — бормотал он. — Но я всегда был другим, и не только внешне. Я не могу быть среди них.

Она выбирала слова осторожно, чтобы не навредить случайно.

— Остальные ведь в родстве? У тебя другая кровь, конечно, ты не можешь слиться с их семьей.

Он посмотрел на нее.

— Но что у меня за кровь?

Он спросил и напрягся, ожидая ее ответа. К этому он вел. Он начал расхаживать перед ней.

— Это лишь имя, — тихо и быстро говорил он. — Он был почти безумен, когда сказал его матери. Может, хотел навредить Самаэлу. Никто не знал, кем он был, даже она. Она не хотела давать мне имя, чтобы я не страдал с ним, но когда я родился, она знала, что должна почтить его желание. Она сказала перед смертью, что сделала правильно, что я выгляжу как он, и что я по праву ношу это имя. Она сказала, что мне хватит сил.

Он резко замер и повернулся к ней.

— Это лишь имя. Я выгляжу немного иначе, но это ничего не значит. Я не один из них.

Пайпер смотрела с болью. Он пытался убедить ее и себя, что не был Таротом. Он не хотел быть другим, нести это бремя. Дело было не только в детях и истории короля драконов. Что-то долгое время не давало ему покоя. Может, всю жизнь.

И ей придется раздавить его хрупкую надежду в последний раз.