Выпьем за прекрасных дам - [48]
Разберемся, Мария, несомненно, разберемся, да вот уже и время пришло ее допрашивать, думаю, завтра выведем ее наверх, поспешно обещал Гальярд. А сам весь допрос Эрмессен мучился от подозрительного взгляда Лопа (теперь не дай Бог с епископом разбираться о самовольстве, епископ, конечно, инквизитору не указ — но ссориться бы не хотелось) и от ужасного, красного, делающего ошибки в простейших словах своего секретаришки.
Посылает же Господь испытания! Недаром Гальярду скверно сделалось, едва он прочитал на глазах епископа скупые записи о мнимых ведьмах. Сердце сразу почуяло: из грязной истории ничего хорошего не выйдет, каково семя — таков будет и плод.
Два сержанта — Гальярд искренне надеялся, что они уже в этой жизни получат по заслугам — два скучающих вояки из Каркассонского сенешальства, судя по фамилиям, один франк, другой местный — сопровождали сенешальского мытаря, чиновника граф-Альфонса, в налоговом походе по отдаленным сельским местечкам Каркассэ. В Монкларе чиновник по прибытии отправился спать, а сержанты, ребята крепкие, пошли искать местный трактир, чтобы немного поразвеяться. Трактира не нашли — в маленьких селеньях вроде Монклара редко найдешь особый «питейный дом»; их, как водится, направили прямиком к трактирщику — мужику, зарабатывающему доставкой и развозом вина по домам. А у торговца на дворе застали и девушку — маленькую, хорошенькую, пришедшую купить немного муки и сушеной рыбы для себя и для… кого? Для мужа, красотка? Для отца твоего? Ты вообще-то замужем? Нет? Да ты, дядька говорит, и не местная — не боишься ли в темноте ходить по чужой деревне, мало ли кто может привязаться? Ну, вот он может, например, привязаться — вон какая рожа-то франкская! А могу и я, это ты точно подметила! Так может, проводить тебя? За бесплатно проводим, лучшая охрана, вон даже господин чиновник нас за деньги нанимает — а тебя мы бесплатно, за одни только красивые черненькие глазки, за ручки белые, ладненькие! Как — смертный грех? Что значит смертный грех? Это разве что для замужней бабы, а для тебя, лапушка, просто развлечение — да и одиноких бедных солдат порадуешь, какой тут грех? Ах, вообще смертный грех? Это что ж такое ты говоришь, надо ж, чего удумала! Стой, куда? Ах ты, грязная шлюшка! Смотри, руку мне ободрала чуть не до крови, кошчонка паршивая! А отвечай-ка, дорогой трактирщик, откуда взялась эта вредная цыпочка? Ах, так даже и с наставницей? Вот так дела… А наставница как — молода, хороша, или карга какая? Чем-чем заплатила? Ах, корову пользовала — и как, молоко не пропало? Короче, ясно все, а ты, дядька, теперь молчи в кулак, если не хочешь, чтобы и от тебя жареным запахло… Ну я ей устрою, сучке мелкой! Смертный, говорит, грех, дрянь такая… А сама-то коров пользует травками! А собаки или кошки при ней не видно было, вот что скажи? Не говорила ли слов каких странных, нечеловеческих? Ладно, сперва нашему борову-чиновнику, а там посмотрим, не станет ли и господину епископу интересно, что за шваль у него в Монкларе околачивается…
Обычная, в сущности, история — тем-то и ужасная, что обычна. И пятнала эта грязь заодно всех, кто причащался от одной чаши с похотливыми сержантами, чтоб им пусто было на этом свете и в Чистилище, если они в нынешнем году, конечно, не забыли причаститься… Пятнала мерзость и Гальярда, и бедного Антуана, который по ночам последние дни плакал, не просыпаясь — от боли сердечной плакало его тело, когда ушедшая в странствие по дорогам сна душа уже не сдерживала его узами стыда…
Граф на бой не звал… Господи, помилуй: опять эта песня… Сколько же можно им там говорить, за дверью? О чем возможно так долго вместе молчать?!
Дверь почти бесшумно раскрылась — Гальярд развернулся, едва не подпрыгнув. Антуан, боком протиснувшийся в коридор цокольного этажа тюрьмы, держал голову опущенной — и инквизитор не смог сразу разглядеть по его лицу, — которое он умел читать не хуже книги, — каков же был разговор.
Юноша закрыл дверь — ключ торчал в скважине снаружи — повернул его пол-раза трясущимися руками. Не с первого раза получилось запереть. Наконец Гальярд, сторожко смотревший, увидел его лицо: смятенное, с полосками от слез — да не просто с полосками: самые настоящие струйки все тянулись и тянулись от тяжелых нижних век, блестя в свете масляного светильничка на стенке меж камерами. При всем том Антуан улыбался кривой, неуверенной улыбкой человека, которому только что объявили, что смертная казнь отменяется.
— Ну? — выдохнул Гальярд, готовый врезать ему четками по глупой физиономии, если тот не перестанет томить, не заговорит сейчас же.
Антуан, однако же, в неведении своем рискнул физиономией, прежде сделав несколько шагов к лестнице. Отозвался шепотом, косясь на закрытую расплывающуюся дверь.
— Отец Гальярд, laudamus Dominum, все хорошо. Она… сказала, что завтра покается. Согласна… на вопросы отвечать.
— Как?! — Гальярд на это надеялся, Гальярд об этом молился… Гальярд, можно сказать, уповал — и только сейчас понял, как же мало он на это рассчитывал.
— Я… не знаю сам, отче. Per quasi inspirationem.
Мир, в котором сверхсовременные технологии соседствуют с рыцарскими турнирами, культом служения прекрасному и подвигами странствующих паладинов.Мир, в котором Святой Грааль — не миф и не символ, но — реальность, а обретение Грааля — высокая мечта святого рыцаря.Легенда гласит: Грааль сам призовет к себе Избранных.Но неужели к таинственной Чаше можно добраться на электричках?Неужели к замку Короля-Рыбака идут скоростные катера?Каким станет Искание для семерых, призванных к поискам Грааля?И каков будет исход их искания?
Действие происходит в альтернативном 1980 году, в альтернативных Москве-Риме-Флоренции, которые во многом — но не во всем — совпадают с прототипами. Предупреждение: в этом тексте встречаются упоминаются такие вещи, как гомосексуализм, аборты, война. Здесь есть описания человеческой жестокости. Часть действия происходит в среде «подпольных» католиков советской России. Я бы поставил возрастное ограничение как 16+.Некоторые неточности допущены намеренно, — в географии Москвы, в хронологии Олимпиады, в описании общины Санта-Мария Новеллы, в описании быта и нравов времен 80-х.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
"Пётр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".В.О. КлючевскийВ своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
Последняя книга трилогии о брате Гальярде, его друзьях и врагах. Из трех обетов — книга о бедности.
Первая история из цикла об инквизиторе брате Гальярде ОП. 1256 год.