Выносливость - [48]

В новозеландской телестудии (там как раз наступило время завтрака) родители Трубриджа с тревогой наблюдали за происходящим. За два года до этого, в 2014 году, Трубридж попытался[190] побить свой рекорд самого глубокого подводного погружения без специальных приспособлений: без ласт, без слэда, без дыхательных аппаратов. Телеканал TVNZ транслировал эту попытку в прямом эфире: Трубридж погрузился на глубину 102 м (335 футов), взял прикрепленную липучкой метку-маркер глубины, а затем поднялся. Ему не удалось довести дело до конца: дайвер потерял сознание на девятиметровой глубине, и его вытащили спасатели-водолазы. Трубридж уже попадал в похожие ситуации: в 2006 году у него остановилось дыхание более чем на 20 секунд в 12 м от поверхности воды, что, по некоторым данным, навсегда лишило его чувства вкуса (хотя сейчас он списывает это на «дурацкий назальный спрей»[191]). Теперь же Уильям пытался проделать то же погружение на 102 м, на этот раз ныряя в закрытых водах соляной пещеры у берегов Лонг-Айленда Багамских островов, снова в прямом эфире.

Когда Трубриджу было полтора года, его родители продали дом на севере Англии и купили небольшую яхту, чтобы всей семьей отправиться в долгую одиссею через Атлантику, Карибское море и, наконец, Тихий океан в Новую Зеландию. «Я вырос на лодке, — вспоминал он позже. — Я всегда был у воды, играл, нырял с маской и трубкой»[192]. И в свои тридцать шесть Трубридж — самый титулованный в мире фридайвер из ныне живущих, обладатель семнадцати мировых рекордов в различных дисциплинах этого вида спорта. (Во фридайвинге больше, чем в любом другом виде спорта, кроме бейсджампинга, важна оговорка «из ныне живущих»: дайвер Наталья Молчанова, установив сорок один мировой рекорд и затмив ничтожные заслуги Трубриджа, исчезла у берегов Испании во время учебного погружения в 2015 году.) Когда Трубридж (все еще с закрытыми глазами) приблизился к намеченной глубине, водолазные часы пискнули, предупредив его об этом. Он протянул руку, на ощупь схватил маркер и начал работать ногами на всплытие. Теперь, когда глубинное давление сдавило его легкие до размеров кулака, началась самая трудная часть: борьба с влекущей вниз силой тяжести. На полпути дайвер начал чувствовать угасание сознания: недостаток кислорода давал о себе знать. Его мать в оклендской студии тоже выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок, пытаясь отвечать на скучные вопросы ведущего утреннего шоу.

Трубридж сумел сосредоточиться и продолжил путь наверх. Наконец, проведя под водой 4 минуты и 14 секунд, он вынырнул на поверхность, жадно глотая воздух и пытаясь стащить зажим с носа. «Я в порядке», — пробормотал он, подав рукой сигнал, демонстрирующий, что ситуация под контролем. Секунды мучительно тянулись в ожидании, пока, наконец, судьи не подняли белые карточки, показав, что они зафиксировали успешное погружение, и зрители — как на Багамах, так и в оклендской студии — разразились радостными овациями.

Нет более существенного фактора — с точки зрения как выносливости, так и выживания, — чем кислород. Мы инстинктивно чувствуем его важность, когда наши легкие разрываются от каждого вдоха при физическом истощении или в нарастающей панике при задержке дыхания. Но разве нас останавливает именно недостаток кислорода? Подвиги фридайверов вроде Уильяма Трубриджа и альпинистов, поднимающихся на самые высокие в мире горы, где в воздухе (если сравнивать с уровнем моря) содержится только треть кислорода, говорят о том, что не так страшна асфиксия, как ее малюют. На примере этих авантюристов исследователи учатся различать, когда организм просто требует больше кислорода, а когда действительно нуждается в нем. Результаты таких исследований меняют наше представление о роли кислорода с точки зрения пределов выносливости на уровне моря. Стремление дышать, вызванное накоплением углекислого газа, а не недостатком кислорода, — предупреждающий сигнал, который вы можете и проигнорировать… до поры до времени.

Много веков европейские путешественники возвращались из странствий по всему миру с невероятными рассказами о ныряльщиках за жемчугом[193] в Карибском бассейне, Азии и южной части Тихого океана, которые погружались на глубину более тридцати метров и проводили под водой три или четыре минуты (а согласно некоторым, хоть и менее правдоподобным рассказам, до пятнадцати). Но исконная культура дайвинга почти исчезла к ХХ веку, став жертвой новых методов рыболовства и выращивания жемчуга. В 1949 году, когда итальянский летчик Раймондо Бучер поспорил на 50 000 лир[194], что сможет нырнуть на тридцать метров, просто задержав дыхание, большинство ученых считали, что это будет последний подвиг в его жизни. Объем газа обратно пропорционален давлению, поэтому на такой глубине, где оно увеличивается вчетверо, легкие сжимаются до четверти от своего нормального размера.

Но Бучеру это удалось: он успешно схватил эстафетную палочку из рук аквалангиста, ожидающего на дне океана у острова Капри, чем положил начало современной эре соревновательного фридайвинга. Желание спортсменов погрузиться на все большую глубину вызывает спорные чувства у тех, кто рассматривает фридайвинг как метод исследования океана, а не форму подводной «русской рулетки». В наши дни существует довольно запутанный спектр дисциплин фридайвинга, зависящих от разрешенных вспомогательных средств, таких как ласты и грузы для погружения. В дисциплине «без ограничений», где можно пользоваться утяжеленным слэдом для облегчения спуска на глубину и применять самонадувающиеся шары для ускорения подъема, австрийский смельчак Герберт Нич в 2007 году поставил до сих пор не побитый рекорд — 214 м. В 2012 году он попытался спуститься на 244 м