Вымпел спецназ ФСБ России - [30]

Майор запаса Геннадий Соколов:

— Боевую задачу ставил начальник отдела полковник Юрий Торшин, который входил тогда в Оперативный штаб. Юрий Николаевич сформулировал перед нами общую задачу, затем каждому определил его направление и собственную узкую задачу, пояснил, кто и за что лично отвечает.

На тот момент у меня был сын одиннадцати лет. Естественно, я думал о нем, о семье. Если со мной что-то случится — каково им будет без меня? Чувствовал и ответственность за выполнение своей задачи — ведь надо было спасать заложников. На нас тогда смотрела вся страна. Террористы бросили вызов президенту, и мы не могли плохо выполнить поставленную задачу — каждый по отдельности и все в целом. Ведь штурм — это комплексное мероприятие.

Понятно, я волновался… Мы прекрасно отдавали себе отчет, что в случае подрыва здания, чем угрожали террористы, мы можем остаться в этой охваченной огнем братской могиле. Кстати, увиденный потом в здании арсенал и количество взрывчатки произвели на меня сильное впечатление.

Двести сотрудников «Альфы» и «Вымпела», около десятка боевых групп, сосредоточились вокруг зачумленного здания Театрального комплекса.

Маленькими партиями спецназовцы проникли через центральный вход и проем в стене соседнего помещения, которое не контролировали террористы.

В дальнейшем каждая партия, имевшая определенный сектор работы, пошла по своему маршруту. Каждая знала свою боевую задачу «от» и «до». Вот в свете лазерного целеуказателя блеснула растяжка, еще одна…

Полковник Юрий Торшин:

— Во всех операциях это, наверное, самое тяжелое время после занятия исходного рубежа. Потихоньку выдвинуться, потихоньку проползти, подкрасться, замаскироваться… И вот этот промежуток времени, когда докладываешь по радиостанции: «Исходный рубеж занял», а в ответ: «Ждите команды», и до команды «Штурм!» — кажется, что идут часы, часы, часы…

Ждешь каждую секунду, что по радиостанции начнут обратный отсчет: «Пять, четыре, три, два, один — штурм!» Так можно прождать пять, десять минут, но находиться в таком стрессовом состоянии ожидания «натянутой струной» очень сложно. Думаешь, ну побыстрее уж, чтобы не перегореть! Все в голове держишь: дойти туда-то, повернуть налево, повернуть направо. И вот, когда уже идешь на операцию, больше работает, пожалуй, не голова, а отработанные движения мышц рук, ног…

По «Норд-Осту» мы заранее проработали рубеж, куда должны были проникнуть (там находился Мовсар Бараев) в ДК «Меридиан». Наша исходная позиция была такова. Если смотреть на центральный вход, то с левой стороны можно увидеть пожарную лестницу. Чтобы проникнуть на нее, нам надо было сначала спуститься в подвал и оттуда по этой лестнице подняться на третий этаж.

Заняли позицию, доложили. Впереди — огромный загроможденный витраж с вложенным взрывным устройством. Нам оставалось только по команде «Штурм!» разнести всю эту баррикаду, чтобы проникнуть уже в центральный вход на третьем этаже.

Майор Геннадий Соколов:

— Полковник Торшин всегда выбирает самое сложное направление. Он сказал: «Идём брать Бараева». Впрочем, понятно, что задач было две: спасти заложников и уничтожить террористов. Мы до мелочей отрепетировали все свои действия в аналогичном здании у метро «Калужская» и были готовы к штурму.

Юрий Николаевич шел впереди, я — рядом с ним (чуть позади и сбоку). Все поначалу были в противогазах. В здание проникли с левой стороны, техник установил заряд на двери, стекла разнесло взрывом, помню, противогазы мешали — ограничивали видимость, тем более что стекла в них запотели. Крепко выругавшись, Юрий Николаевич сорвал противогаз. Я боковым зрением заметил это и поступил таким же образом.

Одна из штурмовых групп поднялась на второй этаж. Здесь сотрудники «Альфы» обнаружили террориста и моментально ликвидировали его из бесшумного оружия.

Спецназ готов к любой неожиданности, к любому изменению обстановки. Команда «Штурм!» Фойе. Со стороны колонн террористы окрыли по спецназу огонь. В темноте были видны только вспышки. По ним отработали одиночными выстрелами. Вот из-за угла прозвучало еще несколько очередей, брошена ручная граната.

Спецназовцы попытались ворваться в помещение, где проходили переговоры, но по ним открыли огонь. Время шло на секунды, и тогда в комнату бросили гранату. В комнате начался пожар. Рывок, никто больше не стреляет. Лежат два трупа, один — в респираторе. Вынесли, осветили лица. Одним из убитых оказался Бараев.

Применению спецсредств предшествовала светозвуковая атака. Из гранатомета жахнули по огромному рекламному плакату с надписью «Норд-Ост», закрывавшему окна второго этажа на фасаде. Террористы решили, что ворвавшийся спецназ забрасывает их гранатами с балкона и стали палить туда, отвлекшись от заложников, но стрельба через мгновение стихла — начал действовать газ.

Полковник Юрий Торшин:

— Как только мы за угол вышли, непосредственно к самому киноконцертному залу, — начался огневой контакт. Но нас интересовала комната слева, в которой находился Бараев. Нам, конечно, помогла та пленка, видеозапись, на которой Бараев давал интервью. Съемка НТВ, беседа с операторами, которые ходили брать интервью у Бараева. Они нам четко по схеме показали расположение этого помещения. Возникло предположение, что оно является у него как бы штабом, где он должен находиться, — так оно и оказалось.