Выкуп первенцев - [3]

— Мне надо на совещание. — Младший констебль был серьезен. — От тебя ждут соображений по этому делу к завтрашнему утру.

Они разошлись в разные стороны. Пройдя пару десятков метров, Аско остановился и задумчиво посмотрел на левую руку. На кончике пальца остались сухие крошки белой краски.

Весь остаток дня Аско думал о квартире. Он купил кофе и с картонным стаканчиком в руках добрел до Темппелиаукио. Обычно он двигался расправив плечи, а тут шел ссутулившись, погрузившись в свои мысли. Аско нервничал. Временами его охватывала тревога, что его выгонят с работы. Что бы еще вытянуть из этой квартиры? Может быть, начальство поручило ему это задание потому, что хочет избавиться от него? Аско этого не исключал, поскольку в отделе как раз шло сокращение штата. Но в глубине души он надеялся, что в задании не было каких-то подводных камней.

Аско обошел площадь и на ее северной стороне спустился по каменной лестнице. Только дойдя до своего дома в середине улицы Мусеокату, он обнаружил, что всего раз отхлебнул из стаканчика и кофе уже остыл. Погруженный в размышления, Аско поднялся на лифте на шестой этаж.

Аско жил в этой небольшой двухкомнатной квартире уже почти пять лет, то есть примерно столько же, сколько служил в полицейском управлении. Отсчет пошел с подготовки написания диплома, посвященного повышению эффективности работы полиции при расследовании случаев пропажи людей. Теперь результаты этого исследования Аско считал не особенно впечатляющими, однако тогда они казались ему убедительными и привлекли внимание специалистов.

Воспоминание о дипломной работе навело Аско на неприятные мысли. Диплом в свое время дал ему импульс, благодаря которому он стал сначала младшим, а потом и старшим констеблем. Однако теперь его карьера переживала не лучшие времена.

Аско прибрался в квартире. Он ждал сегодняшнего вечера, потому что к нему в гости впервые должна была прийти Тува. Но прежде ему необходимо собраться с мыслями и обдумать дела.

В квартире на Коркеавуоренкату он обратил внимание на три вещи: запах одеколона, отметки на ящиках в кухне и следы от гвоздей — и полагал, что его коллеги хоть что-то из этого не заметили. Нюман не отличался особой внимательностью, но накануне в квартире побывали и другие.

Быть может, запах одеколона остался от полицейских? Аско считал это маловероятным, уж больно необычный аромат. А следы гвоздей? Крошки сухой краски на руках означали, что с дверной коробки аккуратно что-то сняли. Непонятно, когда это «что-то» приколотили к косяку, но ясно, что после последней покраски квартиры.

Аско решил выяснить происхождение запаха одеколона и отправился по магазинам в центре города в поисках редких ароматов мужской парфюмерии. Он обошел уже с полдюжины парфюмерных салонов и косметических отделов, но не нашел запаха, который искал. Из этого констебль сделал вывод, что человек, оставивший в квартире аромат одеколона, вряд ли постоянно живет в Финляндии или какой-то соседней стране.

Нужно было срочно найти дополнительные материалы к завтрашнему утру, а он бесцельно бродил по улицам, пытаясь сосредоточиться. Близился вечер, следовало купить какой-то еды и навести порядок, чтобы встретить Туву. Аско задумался об обнаруженных им пометках на ящиках кухонного стола в квартире. Возможно, они были старыми и не представляли никакого интереса. Тем не менее Аско решил, что значки не были частью какого-то рисунка или текста, скажем слова, остальные буквы которого стерлись, поскольку оба располагались на видном месте в середине передней стенки ящика, и не осталось никаких признаков того, что их пытались стереть.

Аско вернулся домой. Он ничего не ел с самого утра, а холодильник был практически пуст. Уже шесть, через час придет Тува. Пришлось позвонить ей и пригласить поужинать в ресторане. Мгновение помедлив, девушка согласилась. Аско понимал, что она предпочла бы прийти к нему домой — ведь в ресторанах и кафе они встречались с Тувой уже добрый десяток раз. Пора было переходить к следующему шагу.

Тува ждала его перед рестораном на Алексантеринкату. На ней были темно-синий пуховик и шерстяная шапочка, из-под которой волнами струились светлые волосы.

— Как всегда, немного опаздываешь, — сказала она и сдержанно улыбнулась.

— Знаю, извини.

Аско сделал приглашающий жест, и они зашли внутрь. Он чувствовал, что Тува расстроена, хотя и старается не показывать этого. Беседуя с ней, а точнее, слушая голос Тувы, Аско ловил себя на мысли, что слова не достигают его сознания. Дело было не в том, что ему не нравилось ее слушать. Наоборот. Его всегда успокаивали ее звучное контральто и шведский акцент. Иногда этот акцент вызывал у Аско непроизвольную улыбку. Его даже посещала мысль, не специально ли шведоязычные родители оберегали Туву от финского языка, но он так и не решился об этом спросить. Ей было тридцать лет, она работала юристом и только что получила повышение в солидной юридической фирме. Во время их совместных ужинов Аско иногда испытывал смущение от того, что ему нравится Тува. Это приводило его в замешательство, и он чувствовал, как краска заливает лицо.