Выход там, где вход - [29]

   Возможно, она о чём-то догадалась только в прошлом году. В очередной раз достав говорящее колечко, чтобы послушать любимый голос, она могла обратить внимание на какие-то странности в словах Юлиуса. И догадаться о чём-то таком, что важно для всего нашего народа. Может быть, до слёта оставалось всего несколько дней, и Анна решила не торопить события, а рассказать про свои догадки госпоже Амаре после слёта, когда все гости разойдутся по домам и можно будет спокойно поговорить о важных вещах.

   Если это действительно так, и если враги как-то узнали о планах Анны, они захотели бы помешать ей. Для этого нужно было устранить Анну, а заодно и её сыновей, Якоба и Леона: вдруг Анна и с ними поделилась своими планами? Тогда становится понятно, почему эта семья пропала. Хотя в этой гипотезе, даже если считать её правильной, всё равно остаётся много неясностей.

   Госпожа Амара предложила мне пока остановиться на этом варианте и действовать так, будто мы уверены в нём. Но попросила меня никому не рассказывать о нашем разговоре. В тот момент я не придала этому значения, мне просто очень льстила наша тайная беседа с главной волшебницей о чём-то таком, что известно только ей и Старейшинам. Но сейчас, когда мы всё ближе подходили к дому Анны, я всё чаще и чаще думала об этом. Особенно после вчерашнего случая с мостом, когда мы все ещё раз задумались о роли каждого из участников путешествия.

   Почему госпожа Амара рассказала об этом именно мне? Ведь не потому, что я случайно оказалась в главном зале, когда все остальные вышли на площадь? Значит, это как-то связано с тем, что я должна буду сделать для всех остальных? Я была готова на многое, но боялась не угадать, когда мне нужно будет начать действовать и как именно. Впрочем, это моё обычное свойство -- неуверенность в себе. Оставалось надеяться, что в нужный момент сработает моя интуиция, как это всегда случалось раньше.

Глава 23. Волшебный лес

   Пока я думала об Анне, мои спутники закончили обедать, и мы двинулись в путь. Тропинка, как и утром, вела нас через небольшие светлые рощи, мимо пышных кустарников и цветущих полян. Никаких опасностей сегодня мы ещё не встретили, настроение у всех улучшилось, мы переговаривались о каких-то пустяках и бодро шли в сторону гор.

   После очередного короткого привала местность начала меняться: деревья становились выше и росли гуще, появлялось всё больше сосен и елей, тропинка постепенно сужалась, всё меньше солнечного света проникало сверху. Вскоре мы заметили, что к нам отовсюду слетаются птицы. Роза попросила нас остановиться: птицы пытались о чём-то поговорить с ней, а на ходу она не могла сосредоточиться. Мы уселись прямо на тропинку и смотрели, что будет дальше. Роза опустилась на корточки, птицы сидели у неё на плечах, на руках, даже на голове. А те, кому не хватило места, кружились рядом или опускались на траву.

   Роза, прислушавшись к нестройному чириканью, кивнула, достала из кармана флейту и начала играть ту же мелодию, что и в прошлый раз, когда мы впервые увидели её разговор с птицами. При звуках музыки птиц стало ещё больше: казалось, они летят к нам со всей равнины. На этот раз среди них были не только мелкие птички, вроде воробьёв и синиц, но и более крупные: голуби, дрозды, сороки, дятлы. Некоторых я видела впервые. Некоторые выглядели очень необычно. Элиза, как всегда, без всяких справочников и книг называла всех, на кого ей показывали Ивица и Эрик: зимородок, юрок, крачка и ещё какие-то странные имена, которых я никогда не слышала.

   Опустив флейту, Роза начала что-то тихо насвистывать и напевать. Птицы отвечали, перебивали её, галдели, ненадолго замолкали. Роза как будто задавала вопросы, а птицы как будто рассказывали ей что-то важное. Через несколько минут они взвились в воздух и скрылись в лесу. И только несколько небольших птиц остались с Розой. Они порхали у неё над головой и явно собирались сопровождать нас, а красивая светло-серая горлица устроилась у девочки на плече.

   Мы подошли к Розе:

   -- Что случилось? Что они тебе сказали?

   -- Ничего хорошего. Предупредили, что в лесу опасно. Хотят, чтобы мы вернулись к реке.

   -- Но почему?

   -- Они не смогли объяснить. Говорят, что вдоль реки можно пройти до гор по другой дороге.

   Марк развернул карту:

   -- Да, вот эта дорога. Но она на двадцать километров длиннее! Да ещё и возвращаться придётся! А я пока не чувствую никакой опасности. Может, всё не так плохо?

   Роза смотрела на птиц, хмурилась, вздыхала -- пыталась облечь в понятные слова всё, что она узнала от птиц:

   -- Они что-то говорили про деревья. Что под них нельзя заходить.

   -- А как же нам не заходить под деревья? Ведь тропинка-то под деревьями идёт!

   Горлица что-то проворковала Розе на ухо. Роза перевела:

   -- По тропинке можно пройти. Важно никуда не сворачивать.

   Марк с облегчением вздохнул:

   -- Ну, тогда всё в порядке! Пойдёмте!

   Я увидела, что он, стараясь не привлекать внимания, проверил свой стеклянный шарик. По его лицу я поняла, что никакой опасности пока нет. Мы, растянувшись цепочкой, вошли в лес и медленно двинулись вперёд, глядя по сторонам. Вокруг не было ничего такого, что могло бы нас напугать. Тропа петляла между высокими деревьями, вдоль неё кое-где густели заросли ежевики, край тропы был усыпан белыми звёздочками цветов. Элиза, перехватив мой взгляд, улыбнулась: