Выдающийся ум: мыслить как Шерлок Холмс - [18]

Шрифт
Интервал

Однако Ватсон не согласен. «Но на сей раз…» – перебивает он.

Холмс качает головой. «Я никогда не делаю исключений. Исключения опровергают правило».

Довод Холмса ясен. Не то чтобы человек не испытывает эмоций или же способен абстрагироваться от впечатлений, которые образуются в уме почти автоматически. (В дальнейшем он говорит о мисс Морстен: «Должен сказать, что она очаровательная девушка» – высшая из возможных похвала в устах Холмса.) Однако эти впечатления не должны становиться препятствием для объективных умозаключений. («Но любовь – вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму. А разум я, как известно, ставлю превыше всего», – добавляет Холмс сразу после того, как признает очарование Мэри.) Можно согласиться с тем, что некое впечатление у вас сложилось, а затем сознательно отодвинуть его в сторону. Можно согласиться, что Джейн напоминает вашу заклятую школьную подругу, и забыть об этом. Подобный эмоциональный багаж значит не так много, как можно подумать. И делать из этого правила исключения не следует никогда. Их нет.

Но как же трудно применять любой из этих принципов – не принимать во внимание эмоции, никогда не делать исключений, как бы вам этого ни хотелось, – в реальной жизни! Ватсону очень хочется верить только в лучшее в женщине, пленившей его, а все ее недостатки объяснять неблагоприятными обстоятельствами. Невоспитанный разум Ватсона упорно нарушает все правила умозаключений и восприятий, сформулированные Холмсом: сначала сделано исключение, затем дана воля эмоциям, и полностью утрачена холодная беспристрастность, о необходимости которой твердит Холмс.

С самого начала Ватсон склонен быть хорошего мнения о гостье. Уже в расслабленном, довольном настроении он ведет характерную шутливую беседу с соседом-сыщиком. И, к худу или к добру, влияние этого настроения сказывается на его суждениях. Это явление называется эвристическим аффектом: мы мыслим так, как мы чувствуем себя. В радостном и расслабленном состоянии мы воспринимаем мир более покладисто и менее настороженно. Ватсон чувствовал расположенность к гостье еще до того, как узнал о ее приходе.

И что же происходит после ее прибытия? То же, что и на вечеринке. Когда мы видим незнакомого человека, наш разум активизируется в соответствии с предсказуемой схемой, заранее определенной нашим прошлым опытом, нынешними целями, в том числе и мотивацией, и состоянием в данный момент. Когда мисс Мэри Морстен входит в дом 221В по Бейкер-стрит, Ватсон видит «молодую блондинку, хрупкую, изящную, одетую с безупречным вкусом и в безупречно чистых перчатках. Но в ее одежде была заметна та скромность, если не простота, которая наводит на мысль о стесненных обстоятельствах». Этот образ сразу же вызывает у Ватсона воспоминания о других знакомых ему юных хрупких блондинках – заметьте, не о кокетках, а о бесхитростных, простых, непритязательных девушках, которые не кичатся своей красотой, а облагораживают ее темно-серым платьем «без всякой отделки». И выражение лица Мэри стало для него «милым и располагающим, а большие синие глаза светились одухотворенностью и добротой». Ватсон завершает свой вступительный гимн словами: «На своем веку я встречал женщин трех континентов, но никогда не доводилось мне видеть лица, которое так ясно свидетельствовало бы о благородстве и отзывчивости души».

С места в карьер добряк-доктор переходит от цвета волос, лица и покроя платья к простирающемуся гораздо дальше суждению о характере. Внешний вид Мэри предполагает простоту; возможно, так и есть. Но делает ли он ее милой? Располагающей? Одухотворенной? Утонченной и чувствительной? У Ватсона нет никаких оснований выносить любое из перечисленных суждений. Мэри еще не успела сказать ни слова в его присутствии. Она только вошла в комнату. А в игру уже вступило множество предвзятых выводов, соперничающих друг с другом в стремлении создать завершенное представление о незнакомке.

В какой-то момент Ватсон обращается к своему предположительно немалому опыту, к обширным хранилищам своего «чердака» под грифом «Женщины, которых я встречал», чтобы дополнить деталями образ новой знакомой. Даже если он действительно был знаком с женщинами трех континентов, у нас нет причин полагать, что его оценки в этом случае верны – если, конечно, нам не сообщат, что в прошлом Ватсону всегда удавалось успешно оценить характер женщины по первому впечатлению. Но почему-то я в этом сомневаюсь. Ватсон очень кстати забывает, сколько времени ему понадобилось, чтобы как следует узнать своих прежних знакомых – если допустить, что он вообще успевал с ними познакомиться. (Отметим также, что Ватсон – холостяк, только что вернувшийся с войны, раненый и в целом одинокий, не имеющий друзей. Каким, скорее всего, окажется хроническое мотивационное состояние такого человека? А теперь представим себе, что он женат, любимец всего города и вдобавок преуспевает. Как он, в соответствии с этими обстоятельствами, оценит Мэри теперь?)

Эта широко распространенная и явная склонность известна как эвристика доступности: в любой конкретный момент времени мы пользуемся тем, что доступно разуму. Чем проще процесс извлечения воспоминаний, тем увереннее и точнее мы применяем их. В ходе одной из классических демонстраций действия этого эффекта участники, читая упоминающиеся в неком тексте незнакомые имена, впоследствии расценивали эти имена как знаменитые – просто потому, что с легкостью могли припомнить их, – и в дальнейшем у них прибавлялось уверенности в верности своих суждений. Для испытуемых ощущение собственной осведомленности само по себе стало достаточным подкреплением такой уверенности. Они даже не задумались о том, что причина подобной легкости кроется в доступности информации, с которой они недавно уже сталкивались.


Еще от автора Мария Конникова
Психология недоверия

Эта книга — не история мошенничества. И не попытка досконально перечислить все когда-либо существовавшие аферы. Скорее это исследование психологических принципов, лежащих в основе каждой игры на доверии, от самых элементарных до самых запутанных, шаг за шагом, от возникновения замысла до последствий его исполнения. Что заставляет нас верить — и как мошенники этим пользуются? Рано или поздно обманут будет каждый из нас. Каждый станет мишенью мошенника того или иного сорта, несмотря на нашу глубокую уверенность в собственной неуязвимости — или скорее благодаря ей.


Рекомендуем почитать
Помощь разведенным родителям и их детям: От трагедии к надежде

Эксклюзивное право издания книги на русском языке принадлежит Институту Психотерапии. Все права защищены. Любая перепечатка издания является нарушением авторских прав и преследуется по закону. Опубликовано по соглашению с автором.Диана ВидраВ наше время развод из явления чрезвычайного перешел в разряд «нормы». Общественное мнение реагирует на него двояко. Оно, признавая право на освобождение от ставшего невыносимым супружества, в то же время осуждает развод за причинение душевного вреда детям.Как сделать, чтобы развод и его последствия не причиняли горя детям и боли родителям, чтобы неурядицы, возникающие после развода, не тянулись годами? Проблемы детей невозможно решить отдельно от проблем родителей, ведь известно, что несчастный человек не может никого сделать счастливым.В этой книге родители и психологи найдут ответы на тревожащие их вопросы.


Мудрость толпы. Почему вместе мы умнее, чем поодиночке, и как коллективный разум влияет на бизнес, экономику, общество и государство

Эта увлекательная книга Джеймса Шуровьески ломает все стереотипы и сводит на нет негативные оттенки, присущие слову «толпа». «Народ» быстрее и лучше справляется с проблемами, принимает мудрые решения и даже предсказывает будущее – к такому выводу пришел автор в результате многоплановых исследований в различных областях истории, политики, экономики и психологии. Указанный феномен имеет огромное влияние на нашу повседневную жизнь. В своем исследовании, результатом которого стала «Мудрость толпы», Шуровьески задает множество вопросов, от серьезных – почему не удалось предсказать кровавые теракты 11 сентября 2001 года – до кажущихся курьезными – как образуются дорожные пробки или почему очередь, в которой стоите вы, всегда самая длинная.Хотите знать ответы? Читайте эту книгу.


На пределе. Неделя без жалости к себе

«Адская неделя» — это спецкурс, который в норвежской армии используется при подготовке бойцов спецназа. Эрик Бертран Ларссен, прошедший такую подготовку, предлагает «гражданскую версию» — 7-дневный продуманный интенсив, на который способен любой человек, независимо от рода его занятий. Зачем? Чтобы ощутить вкус жизни, значение простых вещей и узнать, на что вы в действительности способны, а главное — получить импульс для перемен к лучшему.


Основы системы Дизайна человека. Центры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жить без негативных эмоций

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Религиозный вопрос в XXI веке. Геополитика и кризис постмодерна

Жорж Корм – философ, экономист, автор многих замечательных книг, посвященных истории Западной Европы и стран Ближнего Востока.В этой книге он обращается к анализу подъёма религиозных настроений в последние десятилетия XX века и в начале века нынешнего. Именно они становятся сегодня доминирующим фактором мировой политики, одним из ключевых вопросов строительства современного общества и – самое главное – самой острой из существующих (наряду с проблемами окружающей среды) проблем человечества в целом и каждой страны, каждого общества в отдельности.