– Он не умеет готовить, – грустно сказал вторая дама, – некому было научить его вышивать или шить, не представляю, кто из женщин пожелает взять в свой дом такого бесполезного женоподобного мужчину!
– Приданое конечно многое решает, но не всегда, – поморщилась первая.
– Но как этот юноша очутился во дворце? – удивилась принцесса, – он конечно отлично танцует, но раз он так неприятен на вид…
– Его матери улыбнулась удача, – тут воительницы переглянулись с легкой завистью во взоре, – она пленила взор старшего сына Матери. Ее Величество была так добра, что разрешила этот брак, хотя многие знатные дамы заглядывались на ее старшего сына. Он, очень красив и добр сердцем.
– Поэтому его пасынок живет в дворцовом гареме, и поговаривают, что Ее Величество готова дать ему приданое достойное сына ее сына, – усмехнулась воительница. – Впрочем ему это не поможет, у него дурной нрав и порой он напоминает нетрезвую женщину, позволяя себе слишком много.
Лукреция только кивнула. История мальчика потрясла ее, а еще ей понравился его решительный взгляд, да и танец тоже понравился. Покивав головой на откровения воительниц, принцесса высказала несколько одобрительных слов другим юношам и наконец отправилась к себе, переодеваться, ее ждала тренировка.
Тренировка превратилась в настоящий кошмар. То, что крепкие дочери королевы Апраксиды называли «разминкой» для непривычной к сухому воздуху принцессы стало пыткой. Бегать она не умела, поднимать тяжести тоже, копье оставило занозу в ее нежных ладонях, и к началу индивидуальных занятий девушка держалась только на фамильной гордости и закушенных до крови губах.
Когда старшая воительница махнула рукой, отпуская всех посидеть в тени деревьев, попить воды и поболтать, Лукреция постаралась устроиться как можно дальше ото всех. Ее не грела мысль о том, что ее собственные дамы продержались куда меньше. Нет у каждой нашелся свой талант: темноволосая леди Майра бегала, словно ее ноги не касались земли. Леди Розалин умела стрелять из лука, леди Риин ездила верхом, словно родилась на лошади, но от принцессы требовалось обладать всеми этими умениями сразу и даже еще немного сверху.
Тренировка закончилась, когда начало темнеть. Женщины собрали оружие, поручили коней молодым девушкам и неспеша разошлись в разные стороны, обсуждая куда пойти после омовения – в гости, на площадь или остаться нежиться в гареме, ведь мужьям тоже нужно уделять внимание!
Лукреция медленно добралась до своих покоев. Вызвала дежурную даму, приказала привести лекаря, для обработки ран, приготовить ванну, ужин и чистую одежду. Видимо настроение принцессы было видно невооруженным взглядом, так что девушки стряхнули усталую медлительность, которая одолевала их от жары, и моментально все организовали. После всех процедур принцесса пожелала остаться одна. Фрейлины послушно удалились, выуживать сплетни из тех троих, которые сопровождали Ее Высочество весь день, а Лукреция прямо из спальни вышла на террасу, а оттуда спустилась в сад. Уже стемнело, над деревьями плыла круглая луна, большая и ясная.
Девушка дошла до густых зарослей, расположенных неподалеку от соколятни, села под дерево, прислонилась к шершавому стволу и разрыдалась. Она редко позволяла эмоциям захватить себя, но сейчас ей хотелось выплакаться на чьих-нибудь коленях, а она никак не могла себе этого позволить. Когда источник иссяк, Лукреция вынула из рукава тонкий батистовый платочек и аккуратно промокнула кожу. Потом осмотрелась и вздрогнула: прямо перед ней на корточках сидел соколятник и с любопытством заглядывал ей в лицо.
– Я думал женщины не плачут, – сказал он серьезно.
– Мне до ваших женщин, как до луны, – всхлипнула девушка и потерла повязки на руках.
– Что случилось госпожа? – юноша взял ее ладони в свои, а потом понюхал бинты. – мята, подорожник, крапива… Вы поранились до крови?
Он спросил так просто, что принцессе захотелось ответить, да и выражение его лица было участливым, а не злорадным. О эти усмешки темнокожих дев будут долго преследовать ее во снах!
– Получила занозу плюс кровавые мозоли, – девушка горько усмехнулась, и снова потрогала бинты, забрав руки из ладоней парня. Потом пояснила: – у нас считается, что руки знатной девушки должны быть белыми, как молоко и нежными, как лепестки роз! Мне с ранних лет умащивали кожу сливками и лучшим ароматным маслом, а теперь я пытаюсь стать тем, кем не являюсь! Воительница! Ха! – Лукреция вскочила, ломая руки, – да я не держала в руках ничего тяжелее иглы для вышивания!
– А как же соколы: – с любопытством спросил парень, глядя на нее снизу-вверх.
Спросил спокойно, с интересом, без подначки или тонкой издевки, которую Лукреция привыкла слышать в каждой обращенной к ней фразе.
– Соколы, – Ее Высочество впервые улыбнулась, – да, это мой редкий праздник. Я люблю охотиться с ними, но к сожалению, ваши женщины не понимают, что меня поздно переучивать.
Юноша посмотрел на девушку, слегка по-птичьи склонив голову. Его темные глаза и довольно светлая кожа и впрямь делали его похожим на крупного балобана.
– А что вы умеете делать хорошо госпожа? Чем поддерживаете крепость тела? – спросил он.
