Вычислительный голем мистера Бэббиджа - [8]

— Луддитов? Кажется было такое движение против технического прогресса. Устраивали стачки, станки ломали…

— А сейчас, когда их парни из Скотленд-Ярда изрядно проредили, превратились в тайную террористическую организацию. Международную. Мы опасаемся их акций против шахматного голема Бэббиджа – ведь столь вопиющий пример научного и технического прорыва надо еще поискать, – а организация его охраны на время пребывания в Дубровлине возложена на меня, — Айвен Вильк тяжело вздохнул. — И тут комиссару пришла идея устроить из испытания голема представление.

Мне стало совестно перед этим добродушным гигантом – мало того, что у человека свадьба на носу, а подготовка к ней это то еще испытание для нервов, так тут к тому я ему хлопот доставил.

— Знаете, сержант, это, отчасти, моя вина, — признался я. — Давеча брал интервью у леди Клементины Чертилл, упомянул про изобретение профессора Бэббиджа, и что испытывать его будет сэр Эндрю…

— Ну что вы, что вы, мистер Адвокат. Это, во-первых, большая честь, а во-вторых огромный повод для гордости всем ирландцам. Как же, спесивые англичане не нашли достойного соперника в своей стране и были принуждены обратиться к нам, — поспешил утешить меня Вильк. — У нас, на Третьем, констебли уже чуть ли не дерутся за право попасть в число охранников на состязании.

У меня слегка отлегло от сердца. Конечно, ни к чему лукавить – я в любом случае использовал бы полученную от сержанта информацию именно так как это получилось, ведь Джей Джей требовал сенсацию, и такое его желание лучше было исполнить. Репортер, который не может обеспечить роста тиражей мало стоит в глазах Блинкса, а мне необходимо содержать семью, да и Брендан этой осенью уже должен поступать в гимназию…

Но, хотя бы то, что Вильк не держит на меня за это зла – утешает.

— Интересно, а съемки этого чуда разума разрешены? У нас в редакции есть амбротип последней модели.

— Наука на месте не стоит. Вот и у нас в участке решили заменить даггеротип на ферротип.[5] — ответил сержант. — Я уточню этот нюанс и сообщу вам. Вы ведь будете освещать и прибытие голема в Дубровлин, мистер Адвокат?

* * *

Чем дольше длился пятничный день, тем нервознее и раздражительнее становился Джей Джей. К обеденному перерыву он успел достать своими мелкими и мелочными придирками решительно всех сотрудников редакции

Я, признаться, тоже волновался. Невзирая на приязнь, которую ко мне, казалось бы, испытывает Председатель Географического общества, несмотря на понимание того факта, что люди его круга не встают рано, некие сомнения в успешности той, прямо назовем вещи своими именами, — авантюры, — что я затеял у меня имелись. В конце концов, у герцога Данхила, человека крайне занятого, могло просто не найтись ни единой свободной минуты на этой неделе, что открыло бы для меня весьма мрачные перспективы: поедания шляпы мне Блинкс в жизни не простит.

Под такие невеселые мысли я совершенно утратил аппетит, и вместо того, чтобы отправиться обедать домой обошелся пончиками на разнос от Сабурами. Обыкновенно он их никому, кроме полисменов при исполнении не продает, но мне, как лицу в некотором роде причастному, делает исключение.

Наконец, едва лишь готовый номер "Светского хроникера" отправился в типографию, на пороге появился мальчик в форме почты.

— Телеграмма для мистера Адвоката, — сообщил он. — Кто примет?

— Я, я приму, — вылетел из своего кабинета Джей Джей. — Держите фартинг, молодой человек.

— Благодарю, сэр, — с самым серьезным видом кивнул паренек. — Распишитесь в получении.

Вручив монетку посыльному и забрав у того телеграмму главный редактор стремительно вернулся в свой кабинет, куда поспешил и я.

— Фемистокл, голубчик, все пропало! — трагическим голосом сообщил мне мистер Блинкс, протягивая лист бумаги с почтовым штемпелем. — Вот, ознакомьтесь.

Вопреки ожиданиям телеграмма оказалась не от сэра Джоффри Синклера, а от мистера Колвилла, секретаря эрла Чертилла, в которой последний сообщал, что комиссар Дубровлина и Мит Уи Нелл будет рад принять меня для интервью в Главном управлении полиции в три часа дня.

В воскресенье.

— Боже мой, какой конфуз, какое несчастье. Проиграть этому прохвосту! — продолжал причитать Джей Джей.

— Позвольте, отчего же – проиграть? — перебил его я, не дожидаясь когда главный редактор перейдет от жалости к себе к обвинениям в мой адрес.

— Вы что, не понимаете? Мы же просто не успеем дать это интервью в воскресный номер! — воскликнул мистер Блинкс.

— Ну и даром не надо. Что написано в его телеграмме? Что интервью в воскресенье надо взять! И только, Джей Джей – взять. О публикации в тот же день речи не шло.

Главный редактор просиял на миг, но потом со стоном откинулся на спину кресла и трагическим жестом приложил ко лбу руку.

— Ах, Боже, какой я болван! — воскликнул он. — Ведь в моем ответе было написано: "В воскресенье вы его прочтете".

Внутренне я с ним согласился, вслух же, придав голосу бодрости, произнес:

— Так в чем печаль, мистер Блинкс? Мы пошлем ему интервью с посыльным, едва я вернусь от эрла Чертилла.

— Фемистокл, вы возвратили меня к жизни! — воскликнул Джей Джей.