Выбраные места из дневника 2002 года - [4]

Шрифт
Интервал

Путин сейчас находится с визитом в Польше и, как всегда, демонстрирует новое видение, в том числе и международных проблем. (Писал ли я, что читаю мемуары Станислава Понятовского, польского короля и фаворита Екатерины? Впрочем, я сразу много чего читаю, а когда кончаю читать и утыкаюсь в телевизор, сразу же начинается депрессия.) Так вот, в Польше на заданный ему на пресс-конференции вопрос относительно визита папы римского в Россию Путин ответил вполне по-светски: да, дескать, пущай приезжает и с патриархом разбирается в богословских вопросах. И тут же, буквально наутро, последовал резкий ответ Святейшего Патриарха Алексия II: в обстановке экспансии католической церкви на Восток, в обстановке, когда разоряются в Западной Украине традиционные приходы и закрываются православные церкви, встреча с папой римским для русского патриарха невозможна. Редчайший по решительности отпор. Браво, церковь! Я вообще последнее время много думаю о так называемом плюрализме. Гадкое, нерусское слово. Под его мурлыканье воровство стало называться бизнесом, предательство — прагматизмом, обман — деловой хваткой.

18 января, пятница. С утра у меня в плане три дела: сходить к врачу, В. С. уже устала меня к нему записывать, съездить на работу, чтобы посмотреть список коммерческих жильцов и определиться с приказом об их оплате на этот год, и утром, к 12, съездить на Пречистенку, 10 на собрание по случаю очередной годовщины нападения американцев на Ирак. “По случаю 11-й годовщины бессмертной “Матери битв” и нападения на страну коалиции тридцати держав” — это уже официальная формулировка. Позвонил накануне Сережа Журавлев и сказал, что мне, как члену правления Общества дружбы, надо бы на это собрание придти, застращал тем, что будет Сажи Умалатова, генерал Валентин Варенников и Саша Проханов. Сережа в этом обществе один из главных — с ним я ездил в Ирак несколько лет назад, — и он отец нашего платного студента Вани Журавлева. Ваня учится плоховато, но играет за институтскую футбольную команду; дружу с обоими.

Честно говоря, я подумывал, стоит ли идти, не лучше ли поработать дома, но очень часто не дневник идет за мной, а я за возможностью что-то интересное вложить в дневник. Какое-то сложное чувство повело и соблазнило меня. Я навзлет прикидываю, что Пречистенка, 10 — это или Дом ученых, или музей А. С. Пушкина, но в обоих случаях ошибся. Какие же еще могут быть на этой стороне улицы общественные здания?

Десятый дом по Пречистенке оказался милым особняком, он рядом с музеем Пушкина, и на этом особнячке я уже давно приметил мемориальную доску. О тексте доски. Здесь во время войны размещался еврейский антифашистский комитет, члены которого в 1952 году пали жертвами сталинского террора. Здесь же еще были вывески — общество дружбы со странами Африки и Юго-Восточной Азии и пр. (за точность всего здесь изложенного не ручаюсь). Вот уж не думал, что мне доведется попасть в этот особняк. Наконец подъехал Сережа Журавлев, и мы вошли в дом.

Я определенно всегда найду именно то, что мне надо. Не успели мы с Сережей раздеться, а я уже разговаривал с каким-то человеком моего возраста — то ли швейцаром, то ли хозяйственником, а возможно, и каким-то большим начальником ныне или ранее всех этих комитетов. Есть такая порода доброжелательных и разговорчивых людей, которые с удовольствием расскажут обо всем, что знают, в этом они видят долг какого-то своего общественного служения. Оказалось, что этот особняк, который я помню лет 60 и которым я лет 50 интересуюсь, потому что до 45-го года жил на этой улице и учился в школе, которая находилась вблизи, интересуюсь еще и потому, что на доме все время, сменяя одна другую, красуются разные вывески — я, например, помню, что здесь был и какой-то шахматный комитет, и Комитет сторонников мира, — так вот, дом принадлежал знаменитому декабристу Михаилу Орлову. Еще маленьким, повторяю, я ведь жил на этой улице, когда она еще называлась Кропоткинской, еще крохой, я уже тогда никак не мог понять, как из ничего что-то получается. Как возникают эти комитеты? Как собираются и кучкуются в них люди? Кто дает им эти особняки и зарплаты, потому что без зарплаты жить нельзя. При знакомом имени Михаил Орлов я сразу подумал, что эта роскошная лестница из чугуна и мрамора слышала шаги Чаадаева и Пушкина. Воистину, всё здесь рядом: в десяти минутах ходьбы дом Павла Воиновича Нащокина — любимого друга Пушкина, за домом самого Орлова расположен Чертольский переулок, а значит, район, где селились опричники. Говаривали, что и Малюта Скуратов где-то здесь неподалеку был похоронен; недавно, будто бы в районе храма Христа Спасителя, нашли древнюю плиту с его могилы. А знаменитая лестница из мрамора и чугуна, по словам моего внезапного собеседника, оказалась привезенной из Италии. Но по ней кроме Пушкина ходил еще и герой-летчик Маресьев, потому что был председателем одного из комитетов, и Илья Эренбург, и Николай Тихонов, поэт и тоже председатель. “Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире прочнее гвоздей”. Видимо, в этом доме бывал и Михоэлс, но главным образом здание в то давнее время занимал славянский комитет. В 1991 году представители того самого разгромленного еврейского антифашистского комитета хотели объявить себя правопреемниками и требовали в свое пользование здание. Время было горячее: кто дома себе оттребовал, а кто недра и электростанции целой огромной страны. Ситуация складывалась по аналогии с Домом писателей на Комсомольском, который хотел закрыть префект Музыкантский. Хотел, но не закрыл. Лавры французской революции никому не давали спать спокойно. Но “правопреемникам” Еврейского антифашистского комитета, посмотрев в бумаги и чертежи далеких лет, объяснили, что в те времена Еврейский антифашистский комитет занимал всего две комнаты, а остальные 48 — всеславянский комитет. На этом все дело и закончилось, но мемориальная доска серого гранита, с изображенным на ней девятисвечником, спешно повешенная, осталась, и хорошо, что повешена и что осталась. Поговорили мы еще и о том с внезапным доброжелателем и любителем истории, что у Сталина всегда были какие-то, хотя бы фантастические, основания для его репрессий. Вроде бы граждане еврейской национальности хотели организовать свою советскую еврейскую республику в Крыму. На полуострове Крым. Просачивались слухи о работе антифашистов на разведку своих соплеменников. А потом, организованный не без помощи Сталина, этот самый Израиль как бы кинул нашего Большого Джо. Сталин помог и людьми, приоткрыв для выезжающих в Палестину железный занавес, и помог своим авторитетом, а Еврейская советская республика на Ближнем Востоке не получилась. Советские евреи стали ориентироваться на США и Англию. По логике Сталина, еврейский комитет как бы должен был отвечать за своих людей.


Еще от автора Сергей Николаевич Есин
Наш Современник, 2005 № 02

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал«Наш современник», 2005 № 02.


Мемуары сорокалетнего

Сергей Есин — автор нескольких прозаических книг. Его произведения публиковались в журналах «Знамя». «Октябрь», «Дружба народов», «Юность», в еженедельнике «Литературная Россия» и хорошо известны читателю.В повестях и рассказах, составивших новую книгу, С. Есин продолжает исследовать характеры современников, ставит сложные вечные вопросы: для чего я живу? Что полезного сделал на земле? Утверждая нравственную чистоту советского человека, писатель нетерпим к любым проявлениям зла. Он обличает равнодушие, карьеризм, потребительскую психологию, стяжательство.Проблема социальной ответственности человека перед обществом, перед собой, его гражданская честность — в центре внимания писателя.


Наш Современник, 2005 № 01

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал«Наш современник», 2005 № 01.


Имитатор

«Имитатор» – самый известный роман Сергея Есина. Это история бездари, тихо серфингующей на тихих волнах, и вдруг поднятой волной времени на самый гребень. История того, как посредственный художник, знающий, что он – посредственность, ощущает себя в числе первых. Дорога к славе – это писание портретов крупных чиновников и интриганство... В результате фальшивая репутация «мастера».


Дневник, 2004 год

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.


Рекомендуем почитать
Исповедь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Конвейер ГПУ

Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.


Воспоминания

Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.


Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича

Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.


Иван Ильин. Монархия и будущее России

Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)