Выбраные места из дневника 2002 года - [2]

Также на телевидении много играли на деньги. Просто какое-то поветрие. После того как миллионерами стали Гусинский, Березовский, Абрамович и другие олигархи от промышленности и искусства, решили сделать при помощи игры богатым и народ. Галкин и какая-то суровая дама из “Слабого звена”, и еще не очень известный молодой человек — все возле денег. Один раз я видел, как разбогател кто-то и из народа. Об этом даже написала “Комсомольская правда”. В сочельник играли на деньги Владимир Кара-Мурза, Эрнст Мацкявичус и Андрей Норкин. Все было разыграно как по нотам. Скажем прямо: общество неравных возможностей. Серьезно и сдержанно прозвучал в рождественскую ночь и в сочельник голос Патриарха. Я-то вообще думаю, вслед за министром культуры Швыдким, что новогодний праздник нам надо справлять именно на Рождество. Все-таки православная страна, но это не значит, что, следуя неправославному примеру нашего телевидения, надо своим нетактичным весельем обижать другие конфессии”.

8 января, вторник. Я собирался к трем часам на работу, где должно было состояться первое заседание Отделения языка и литературы Академии российской словесности. Это мой первый отпускной день. Машина из-за мороза не завелась, поехал на метро. Мороз свыше двадцати, вся Москва завалена снегом. Я давно предполагал, что вся наша кутерьма с Академией может закончиться скандалом или хотя бы иронией в прессе. Давно раздали все дипломы, понаустраивали разных суаре, а работы никакой нет. И это в то время, когда готовится реформа правописания, когда наш язык добивает телевидение, когда плохо говорят учителя и интеллигенция.

9 января, среда. Почти весь день сидел дома, только ездил встретить на Казанский вокзал возвратившегося из дома Анатолия. Его рассказы о доме — полный мрак. В Ростовской области теперь тоже холода, в колхозе полная разруха. Приедут из Сальска, из райэнерго, надо платить за электроэнергию, председатель дает команду сдать на мясо очередные три десятка коров. Скота в хозяйстве почти не осталось. Все надеялись на Альфа-банк, который вроде перекупил хозяйство, но лучше не стало. С собой Анатолий привез в подарок двух потрошеных гусей и вареного кролика.

На вокзале вход в туалет уже стоит 5 рублей, еще совсем недавно, когда я прошлый раз, осенью, встречал Анатолия, он обходился трудящемуся в 4 рубля. Это — истинный показатель стремительно надвигающегося на нас повышения цен.

Читал статьи для “Вестника”. Пока хороши Замостьянов, Михайловская и Рудзиевская со своими исследованиями о тексте дневников. По ТВ показали начало суда над партией Лимонова. Корреспонденты иллюстрировали деяния партии. Это захват башни в Севастополе в знак протеста против присоединения Крыма к Украине, захват собора в Риге, тоже известно, в знак чего, и несколько подобных эпизодов. В народе действия лимоновцев вызывают только одобрение. Власти боятся этой хорошо организованной партии молодежи. Молодежи вообще власти стоит бояться. Лимонов — в тюрьме. Для многих ясно, что дело его сфабриковано. Я думаю, что в его судьбе большую роль сыграла книжка в защиту красноярского алюминиевого магната Анатолия Быкова.

Показали также подельщиков по двум судам: дипломата Моисеева, которого повторно суд признал шпионом, и журналиста Пасько, которого общественность вопреки суду всё защищает. Сейчас прокуратура требует от суда срок для Пасько добавить. Один — раз восемьдесят встречался с корейским дипломатом и получил от него до 14 тысяч долларов. Другой — будучи военным журналистом, что-то в прессе рассказал, что рассказывать было бы не надо. Обоих мне жалко, но оба этих человека зарабатывали на том, что делали плохо своей стране. Сергея Ковалева в зал заседаний не пустили, он кричал, что он депутат Государственной думы. Как же этого суетливого болтуна не любит простой народ…

10 января, четверг. Третий день отпуска. Утром пришел “Труд”. От моего материала остались только рожки да ножки, вся часть со Жванецким, с Патриархом вылетела. Газета показывает образцовое лавирование между вашими и нашими, но это будет продолжаться, пока она одна в нише, дальше надо будет выбрать “за кого” и, если это коммерческая газета, смелее идти на обострения. А может быть, это рука Анри Вартановича, играющего за обе команды? Я смиряюсь только потому, что добавляются новые краски у меня в дневнике. На всякий случай, протестуя против этой своеобразной цензуры, я переношу в текст не напечатанные в газете фрагменты. Меня там заменили Поволяев и Брагинский — крупнейшие мастера слова.

“Искусство сливается с жизнью, если иметь в виду, что в сам сочельник показали еще ограбленного и выброшенного из собственного недавно купленного “мерседеса” Михаила Михайловича Жванецкого. Подробно показали и дачный поселок в черте Москвы “Серебряный бор”, и пятиметровые заборы дач, и камеры слежения, а вот тем не менее не уберегли”.

И другой фрагмент не прошедшего цензуру “Труда” текста.

“Также на телевидении много играли на деньги. Просто какое-то поветрие. После того как миллионерами стали Гусинский, Березовский, Абрамович и другие олигархи от промышленности и искусства, решили сделать при помощи игры богатым и народ. Галкин и какая-то суровая дама из “Слабого звена” и еще не очень известный молодой человек — все возле денег. Один раз я видел, как разбогател кто-то и из народа. Об этом даже написала “Комсомольская правда”. В сочельник играли на деньги Владимир Кара-Мурза, Эрнст Мацкявичус и Андрей Норкин. Все было разыграно как по нотам. Скажем прямо — общество неравных возможностей. Серьезно и сдержанно прозвучал в рождественскую ночь и в сочельник голос Патриарха”.