Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [5]

Часть первая Соотношение изменений избирательного законодательства и трансформации политического режима

Демократия обеспечивает свободу выбора, но не гарантирует непременный выбор последовательно демократических лидеров. Демократия остается демократией, если существует реальная возможность смены лидеров. Если же такая возможность заблокирована, впору ставить вопрос о трансформации политического режима. Становление авторитаризма предстает результатом преднамеренных действий, которые можно уподобить отравлению политического организма. Странам, в которых давно сложились демократические «правила игры», порой удается если не выработать иммунитет к такого рода «отравлениям», то хотя бы минимизировать их негативные эффекты. Даже если в консолидированных демократиях к власти на выборах приходят весьма одиозные и авторитарные политики (подобные тому же Трампу), превратить демократические режимы в авторитарные им, как правило, не удается. Но странам, которые вынуждены создавать свои политические институты «с нуля» (как произошло после краха коммунизма), оказывается куда сложнее выработать эффективное «противоядие» самостоятельно.

Как утверждает Владимир Гельман, успешное строительство авторитарных режимов и обеспечение их выживания — задача куда более сложная, чем успешное строительство демократий. Потенциальные автократы, стремящиеся захватить и длительное время удерживать собственную монополию на власть, вынуждены одновременно решать несколько взаимосвязанных задач. Во-первых, они должны если не полностью избавиться от вызовов со стороны политических конкурентов и сограждан, то минимизировать эти риски. Во-вторых, они должны предотвратить угрозы, исходящие от тех сегментов элит, которые стремятся захватить господство разными способами (начиная от военных или «дворцовых» переворотов и заканчивая присоединением к оппозиции).

«За 30 лет после распада СССР Россия проделала путь от одного консолидированного авторитарного режима к другому — от коммунистического однопартийного режима, который господствовал в стране на протяжении 70 лет, до персоналистского электорального авторитаризма, который достиг стадии своей консолидации в ходе президентства Владимира Путина»[15]. Сейчас, оглядываясь назад, представляется чрезвычайно важным весь этот путь проанализировать и осмыслить. Хотя бы ради того, чтобы у тех, кто придет после нас, был в руках некий измеритель, который помог бы предотвратить будущие ошибки, потому что, как известно, история жестоко мстит за невыученные и неусвоенные уроки прошлого.

Мы попробуем проследить «отравление» российского политического организма через призму трансформации избирательного законодательства. Мы предполагаем, что если наш анализ совпадет с политологической периодизацией динамики политического режима, которую приводят специалисты в области политической науки, то впору ставить вопрос об избирательном законодательстве как маркере истинных целей и задач власти. В этих целях мы будем использовать периодизацию, собранную из оценок Владимира Гельмана, Григория Голосова, Михаила Комина и Андрея Медушевского, Дмитрия Орешкина, Александра Кынева.

Выборы в России до 1993 года. Краткая характеристика

По-настоящему понять особенности развития избирательного законодательства России первого постсоветского тридцатилетия невозможно без учета уровня электоральной культуры, многолетней традиции однопартийности и других перешедших в новое время по наследству от социалистического строя привычек, стереотипов и иных наслоений прошлого. Поэтому представляется необходимым дать хотя бы короткий обзор этого прошлого.

Практически до последнего десятилетия XX века в России в связи с отсутствием практики не было сформировано представлений о свободных выборах. А об их справедливости, пожалуй, не приходится говорить до сих пор. Осмысление этой реальности в полной мере приходит к нам только сейчас. Потому что дух свободы и иллюзия прорыва 90-х зачастую затмевают трезвые оценки истинного состояния. Итак, что же мы имели до первых частично свободных и пока единственных опрокидывающих выборов в истории России, прошедших 26 марта 1989 года?

Выборы в Государственную Думу Российской империи были многоступенчатыми. Они проводились по четырем неравноправным куриям: i) землевладельческой, 2) городской, 3) крестьянской и 4) рабочей. Норма представительства землевладельческой курии составляла один выборщик на 2 тысячи человек; в городской — один выборщик на 4 тысячи; в крестьянской — один выборщик на 30 тысяч; в рабочей — один выборщик на 90 тысяч.

Демократичный закон о выборах во Всероссийское Учредительное собрание 1917 года был революционен для России: он значительно опережал социальное развитие избирательного законодательства в других странах. В соответствии с ним устанавливались всеобщие, равные, прямые выборы при тайном голосовании. Избирательные права были предоставлены женщинам и военнослужащим. Был установлен самый низкий в мире для того времени возрастной ценз в 20 лет. Положение о выборах в Учредительное собрание не признавало имущественного ценза, ценза оседлости и грамотности, ограничений по сословному, вероисповедному или национальному признакам. Выборы были свободными и альтернативными. Однако реализация всех этих демократических установлений была далека от задуманного. Выборы растянулись на несколько месяцев. В них приняли участие меньше 50 % избирателей, сформированный в результате представительный орган просуществовал всего сутки и был принудительно распущен. Так что этот электоральный опыт оказался неудачным и безрезультативным.