Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [13]

Порядок организации и проведения выборов депутатов Государственной Думы был закреплен в специальном Федеральном законе 1995 года. Поиск компромисса по окончательному варианту этого закона затянулся вплоть до того, что пошли слухи о возможном переносе выборов. Основная дискуссия развернулась по поводу соотношения пропорциональной и мажоритарной частей. Администрация Президента (АП) считала правильным порядок, при котором 150 депутатов избирались бы по партспискам, а 300 — по одномандатным округам. Глава думской группы по разработке закона Виктор Шейнис настаивал на формуле 225:225. Руководитель АП Сергей Филатов доказывал, что пропорциональная система «отрывает депутатов от избирателей», но в итоге «согласился с Шейнисом»[48]. Президент подписал закон буквально впритык к началу избирательной кампании — 21 июня 1995 года. А уже 17 июля он дал официальный старт кампании, назначив своим указом выборы в Госдуму на 17 декабря. То есть закон еле-еле удалось принять в срок и не сорвать избирательный цикл.

Осенью 1995 года проведение выборов вновь было поставлено под угрозу срыва. С критикой закона выступили депутаты Ирина Хакамада и Вячеслав Никонов. Несправедливыми они сочли пятипроцентный барьер, который при большом количестве избирательных объединений позволял участвовать в распределении мандатов «максимум четырем из них». Негативно, по их мнению, на выборы влияла бы и однотуровая система в мажоритарных округах: при огромном количестве кандидатов в округе победители будут представлять абсолютное меньшинство избирателей, а большинство проголосует против них. Депутаты обратились в Конституционный Суд РФ. Суд вынес решение[49] по запросу депутатов меньше чем за месяц до выборов — 20 ноября. Он отнес содержание закона к компетенции законодателей, а вопрос о представительном характере будущей Думы предложил обсудить после ее избрания.

В итоге основные параметры этого закона остались без изменения: сочетание мажоритарной и пропорциональной избирательных систем, порог явки, пятипроцентный заградительный барьер, возможность для кандидатов одновременно баллотироваться по партийным спискам и в одномандатных округах, выдвижение кандидатами лиц, не являющихся членами соответствующего объединения [50]. Подкорректированы были лишь детали, хотя некоторые из них на практике оказались существенными. Например, была усложнена процедура выдвижения и регистрации списков кандидатов. В отличие от требовавшихся ранее 100 тысяч подписей избирателей теперь их было нужно собрать 200 тысяч, при условии что в одном субъекте Федерации можно собрать не более 7 % подписей, а не 15 %, как ранее. Для избирательных объединений было введено правило, обязывающее их разбивать партийные списки на отдельные региональные группы, а федеральная часть списка была сокращена. Все это должно было сместить центр избирательной кампании в регионы и приблизить кандидатов к избирателям. Кроме того, кандидатам от избирательных объединений, выдвигавшимся в одномандатных округах, теперь было вменено в обязанность собирать в поддержку своего выдвижения 1 % подписей избирателей, которые суммировались в пользу регистрации избирательного объединения для участия в выборах по пропорциональной системе[51]. Это позволило частично сгладить преимущества кандидатов, выдвигаемых избирательными объединениями, но не ликвидировало их полностью.

Заглядывая вперед, нельзя не отметить, что результаты парламентских выборов подтвердили правоту депутатов, обратившихся в Конституционный Суд по вопросу, что заградительный барьер на пропорциональной части выборов и однотуровое голосование на части мажоритарной снизят представительный характер парламента. С введением заградительного барьера началось постепенное увядание политической конкуренции и умирание реальной партийной жизни. Если на выборах 1995 года было зарегистрировано и приняло участие в предвыборной борьбе 43 избирательных объединения (против 13 на выборах 1993 года), то в 1999 году барьер смогли преодолеть только 4 объединения. В 1993 году не преодолели установленный барьер политические партии, за которые в совокупности проголосовало 8,72 % избирателей; в 1995 году этот барьер не преодолели партии, набравшие в совокупности 44,82 % голосов[52]. То есть попавшие в состав Думы объединения набрали в сумме всего 50,5 % голосов, а почти половина избирателей, участвовавших в голосовании по пропорциональной системе, проголосовала впустую.

По некоторым оценкам, по мажоритарной системе на выборах 1995 года было потеряно до 70 % голосов[53]. Это на самом деле недопустимо много, особенно учитывая низкий явочный порог. В итоге получилось, что парламент представлял минимальную часть избирателей. Нов целом сами выборы прошли более или менее честно, если не считать нарождающейся и постепенно набирающей силу в регионах грязной избирательной технологии административного вмешательства. Но государственные фальсификации тогда еще не были неотъемлемым атрибутом избирательной системы. Ельцин, продолжавший соперничество с коммунистами, эти выборы проиграл. Согласно официальным итогам голосования, КПРФ одержала уверенную победу и по партийным спискам, и по одномандатным округам. Суммарно коммунистам досталось 157 депутатских мандатов. Еще три объединения смогли преодолеть 5 %-ный барьер: ЛДПР, НДР и «Яблоко». Еще 19 партий провели в парламент депутатов по округам. Для президента в преддверии собственных выборов 1996 года это было очень опасно.