Выборный - [8]
— Как хорошо, что вы пришли, — обрадовался Лаптев, — а то я как раз голову ломал, где бы еще немного техники раздобыть. Столько мусору будет а у нас в РСУ одна бортовая и самосвал.
— Вы о старом кладбище? — осторожно спросил Виктор. — Туда технику?
— Ну, в общем, да, — подтвердил Валентин Семенович, — на мне же подготовка территории, а там одной ограды три километра, да вот еще часовню эту повесили…
— А на внутренней территории — там уже все? Можно приступать?
— Не совсем, — замялся Лаптев, — часть там уже действительно закончена, в основном боковые старые сектора: дорожники просили начать именно оттуда, чтобы фронт работ им открыть, по профилю магистрали. Сейчас уже спецкоманда перебазировалась на верхние сектора, но у меня данных на сегодня еще не…
Виктор достал свежую синьку, развернул и отчеркнул карандашом:
— Меня интересуют вот эти участки. Здесь уже можно работать?
— Сейчас посмотрим, — сказал Лаптев. Он достал амбарную книгу, перевернул несколько страниц и, поминутно поглядывая на синьки, сказал:
— Почти все готово. Почти, но не все.
— А нельзя попросить, чтобы мои площадки расчистить в первую очередь? Вот самый минимум… — И он еще раз обвел на синьке.
— Минимум, минимум, — покивал головою Валентин Семенович, еще раз просматривая записи.
— Здесь же совсем немного по площади, — у Виктора неожиданно и неприятно прорезалась просительная интонация, и он тут же себя мысленно одернул.
— Да-да, — согласился Лаптев, — немного; но есть одна формальность боюсь, командир спецкоманды на это не пойдет…
— А что такое?
— Видите ли, в этих секторах, где ваши площадки, срок перезахоронения истекает только через два месяца. Через полтора, извините. Это так называемая вторая очередь. Мы указали в объявлении — до первого июля…
— И много перезахоранивают? — спросил Виктор, хотя, признаться, сейчас это его не волновало Срок! Полтора месяца! Да с первого июля, даже если у него будет вдвое больше людей, техники и денег, все равно не успеть…
— Нет, не очень, — охотно пояснил Валентин Семенович, — кладбище старое, с середины пятидесятых никого уже не хоронили. А сектора эти — еще довоенные, в основном… Родственники разъехались, кто забыл, кто не хочет заводиться…
— Ну что же, давайте прощаться, — медленно поднялся Виктор. — Через полтора месяца, если эта работа не отпадет вообще, ее получит кто-то другой…
— Подождите, — вскинулся Лаптев, — как это? Нет, давайте выясним. Я так понял — вы хотите начинать работы немедленно?
— Хочу? — Виктор забарабанил пальцами по столешнице, сдерживаясь, чтобы не сказать, что вообще не хочет заводиться с этой территорией и просто так получилось, что нет выбора. — Это необходимо. Вы, видимо, не строитель. За четыре месяца, отпущенные нам, освоить такой объект очень трудно. Почти невозможно — по крайней мере, в нашей практике не случалось. Норматив — полгода; и у нас всего лишь стройуправление, а не трест, и возможностей для организации круглосуточной работы нет. Людей не хватает. А еще учтите: возможны и ливни, и град, и всякие эксцессы с госэнерго или еще с кем — а это все простои! Вот так. Ничего не попишешь.
— Нет, я не понял, — начал Валентин Семенович, и Виктор задержался еще на минуту.
— Я же объяснил: если в полный срок, за четыре с лишком месяца, еще можно постараться, то за три — ничего сделать нельзя. Безнадежно.
— И что же дальше?
— Да ничего. Доложу управляющему, что работы начинать нельзя, и получу другой объект.
— Вы полагаете, — спросил Лаптев и потер влажный лоб.
— Полагаю, — подтвердил Виктор, — выше головы не прыгнешь. Жаль. Я-то думал, что, по крайней мере, здесь проблем не будет…
— Это не выход. — Лаптев опять крепко потер ладонью лоб, — мы не имеем права срывать такое мероприятие. Нас не поймут. Там это не понравится…
Теперь Виктор ясно понял, что мучает Лаптева: ему очень-очень не хочется оказаться той самой «объективной причиной», из-за которой придется там изменять планы — хотя в сущности от самого Лаптева ровно ничего не зависело, и любой непредвзятый человек «наверху» это поймет. Чиновничий страх… Это было смешно и мелко, и в другое время Виктор не стал бы дальше разговаривать с таким типом. Но сейчас… Сейчас все не уходил, будто цеплялся за какой-то шанс…
— Так что будем делать? — негромко и серьезно спросил он у Лаптева.
— Начинайте работать, — так же негромко и серьезно сказал Валентин Семенович, — с понедельника. Я сейчас отмечу… — И он принялся переносить кочергинские заметки в свой журнал.
— Уже легче, — констатировал Виктор, рассматривая физиономию Лаптева. А как вы собираетесь за оставшиеся дни очистить такую территорию?
— Ну, не всю, — повел пухлыми плечами Лаптев, — пока только под ваши площадки. Вы же сначала будете завозить материалы, а потом только копать и прочее?
— В общем, так; но надо протягивать коммуникации — а это траншеи, и нужны еще проезды и накопительные площадки…
— Как, еще? — только простонал Валентин Семенович.
— Да ничего особенного, — утешил его Виктор, — я вам укажу самый-самый минимум…
Пока он чертил, Валентин Семенович успокоился и, усевшись верхом на стул, говорил, разглядывая синьку:
Со странным человеком свела судьба старшего лейтенанта Александра Новика во время одного из рейдов во вражеский тыл. Даже и не думал он тогда, что вместе с этим вызывающим сильные подозрения Яковом Войткевичем им придётся готовить захват фашистского штаба, а потом и вовсе разыскивать тайную базу немецких подводных лодок…
Приближается победная весна 1944 года — весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого «осиного гнезда» — базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: «умная» торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию.
«Крымский щит» — так называлась награда, которую получали воины вермахта, наиболее отличившиеся при завоевании далёкого от Германии полуострова. Но, обуреваемые мечтами о близком триумфе, они не подозревали, что невысокие горы Крыма укроют отряды бесстрашных и беспощадных народных мстителей, что Сергей Хачариди, Арсений Малахов, Шурале Сабаев и их боевые соратники сделают всё, чтобы защитить своё Отечество от алчной фашистской стаи…
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».
Подходит к концу время оккупации советского Крыма. Но почему фашисты не предпринимают попыток вывезти с полуострова детали уникального моста, который, по замыслу Гитлера, должен был соединить берега Керченского пролива, став кратчайшей дорогой на Кавказ? Свой вклад в разгадку этой тайны вносят хорошо знакомые читателю партизан Сергей Хачариди, старший лейтенант Войткевич и капитан Новик.
Проза писателей Крыма.Художник А. Е. Судаков.Составитель О. В. Сотская.
Американского летчика, совершающего воздушный налет на питающие фашистскую Германию горючим нефтяные скважины Плоешти во время 2-й мировой войны, заносит во времени вбок, в параллельный мир, где … отсутствует американский континент. Так что миграция индейских племен была направлена не на восток, через Берингов перешеек, а на запад, в Восточную Европу, и река Днепр называется в этом мире Огайо (на ирокезском «красивая»), а Венгрия — Дакота. Как обычно, Фармер демонстрирует в этом романе недюжинное знание истории, мифологии и филологии.
Осваивать космический фронтир в другую галактику по доброй воле не отправится ни один житель Земли. Придется использовать проверенный Диким Западом и Австралией рецепт: выслать туда отбросы общества, насильников, наркоторговцев, убийц и грабителей. Сильные выживут, пооботрутся и, глядишь, пригодятся родной планете. Теперь проклятые и изгнанные возвращаются, чтобы подчинить себе империю двух миров. Только вот если на Киллиболе миновало от силы полтысячи лет, то на Земле и Луне — больше миллиона...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Европа 1937 год. Муссолини мечтает о Великой Латинской Империи. Рейх продолжает сотрудничать с государством Клеменцией и осваивает новые технологии. Диверсант Николас Таубе очень любит летать, а еще мечтает отомстить за отца, репрессированного красного командира. Он лучший из лучших, и ему намекают, что такой шанс скоро представится. Следующая командировка – в Россию. Сценарист Алессандро Скалетта ди Руффо отправляется в ссылку в Матеру. Ему предстоит освоиться в пещерном городе, где еще живы старинные традиции, предрассудки и призраки, и завершить начатый сценарий. Двое танцуют танго под облаками, шелестят шаги женщины в белом, отступать поздно.