Выбор. Стратегический взгляд (сборник) - [49]

То, что китайцы испытывают здоровое чувство почтения к потенциальному могуществу Японии, вполне понятно. То, что они намеренно преувеличивают ее мощь, тоже неудивительно, поскольку тем самым националистические настроения китайских масс направляются в надлежащее русло, избавляя от осложнений отношений Китая с Америкой. Китайцы отдают себе отчет в том, что непрерывный приток прямых иностранных инвестиций и передовых технологий в страну, а также экспорт продукции китайской промышленности на один из важнейших зарубежных рынков зависят от сохранения неантагонистических отношений с Соединенными Штатами. Тогда как приглушенное и тщательно контролируемое недружественное соперничество с Японией не только исторически естественно, но и политически целесообразно: оно позволяет укреплять национальную сплоченность, избегая непомерно высоких издержек в международных отношениях.

Поэтому масс-медиа неустанно твердят китайскому народу, что Япония уже снова превратилась в крупную военную державу, что ее военные возможности, и без того значительные, продолжают быстро возрастать, а более специализированные издания НОАК постоянно информируют о том же политическую элиту страны. Мощь Японии, как говорится, представляет все более серьезную угрозу безопасности Китая и региона в целом, особенно принимая во внимание наращивание ею оснащенности технологически передовыми средствами для ведения наступательных операций. Кроме того, воинственные заявления любого японского политика, как правило, широко освещаются в китайских СМИ, которые к тому же скрупулезно фиксируют каждый малейший признак тяготения Японии к отказу от ее формального конституционного обязательства исходить в военной политике исключительно из оборонительных потребностей в узком смысле слова.

Как заверяют китайские политические и военные издания, Япония помимо того, что обладает сверхсовременными военно-морскими и военно-воздушными силами и занимает второе место в мире по объему ассигнований на национальную оборону, наращивает внушительный арсенал баллистических ракет, который в качественном отношении уже превосходит подобные вооружения Франции и самого Китая и даже сопоставим с потенциалом Америки. Разработанная в конце 90-х годов японская ракета М-5 представляет собой, как утверждается, усовершенствованный вариант последней и самой мощной американской модели МБР – твердотопливной ракеты MX, а новейшая модель, формально предназначенная для космических исследований, ракета Н-2А, имеет дальность действия 5000 км, что обеспечивает Японии способность, используя обычную двухтонную боеголовку, поразить любую цель на территории Китая. При этом очевидный интерес Японии к сотрудничеству с Соединенными Штатами в создании оборонительной системы на базе управляемых ракет и приобретение ею сверхсовременных эсминцев ПВО «Иджис» воспринимаются как свидетельство ее намерения добиться стратегического превосходства над Китаем[34].

В более мрачных китайских прогнозах представляется так, будто Япония вот-вот превратится в мощную ядерную державу. В доказательство этого предположения приводятся следующие аргументы: Япония располагает когортой высококвалифицированных ученых, способных создать все необходимые компоненты ядерных зарядов и быстро («всего за одну неделю», по словам китайского репортера) собрать их; Япония с ее 44 атомными реакторами уже третий по величине в мире производитель атомной энергии; по объему перерабатываемого ядерного топлива (до 800 с лишним тонн) Япония удерживает третье место в мире, уступая только Америке (2100 тонн) и Франции (1200 тонн); предполагается, что этот объем значительно возрастет в ближайшее десятилетие, и к тому времени у Японии будет самый большой запас плутония в мире, хотя даже имеющегося сегодня количества вполне достаточно для изготовления тысяч ядерных боеголовок. В общем, Япония изображается как «де-факто ядерная держава, стоящая на пороге создания ядерного оружия»[35].

Принимая во внимание рост военного потенциала Японии, китайцы считают наиболее пугающими два сценария. По первому из них Япония вырывается из всех пут либо потому, что ей удается стать независимой от Америки, либо ввиду внезапного ухода США с Дальнего Востока. Опираясь на свою крепнущую военно-морскую мощь и ядерный потенциал, она встает на путь откровенно враждебной политики по отношению к Китаю и вступает в островной альянс с Тайванем. В представлении китайцев Тайвань в этом случае превратится в новый, образца XXI века эквивалент государства Маньчжоу-го, образованного в первые десятилетия XX века в китайской Маньчжурии под нажимом и протекторатом японских милитаристов. Вслед за этим может наступить и военное столкновение между Китаем и Японией.

Второй сценарий предусматривает, что существующие в сфере безопасности связи, соединяющие США с Японией, Южной Кореей и Тайванем, которые формально носят двусторонний характер, а в случае с Тайванем в основном неофициальные, будут открыто преобразованы Соединенными Штатами в союз антикитайской направленности. Политический статус Тайваня окажется таким же, как и в первом сценарии, даже если Соединенные Штаты, по-видимому, будут в меньшей степени, чем националистическая Япония, склонны поощрять формальное отделение Тайваня от Китая. В любом случае Китай попадет в геополитическое окружение, и тогда Индия, возможно, не устоит перед соблазном воспользоваться ситуацией и станет оказывать на него давление, требуя вернуть территории, насильственно от нее отторгнутые, по ее мнению, в ходе пограничного конфликта начала 1960-х годов.