Выбор. Стратегический взгляд (сборник) - [47]

На состоянии глобальной безопасности неизбежно скажется то, как далее будет развиваться международная обстановка на Дальнем Востоке. А это, в свою очередь, будет зависеть по большей части от образа действий двух ведущих восточноазиатских государств – Китая и Японии, а также от того, какое влияние на их поведение окажет Америка. Стабильная Восточная Азия, порукой которой будет постепенно институционализирующийся и тщательно сбалансированный стратегический треугольник в составе США, Китая и Японии, обеспечит критически важный восточный плацдарм для противодействия стихии беспорядка на обширных евразийских пространствах. Индия, Россия и Европейский союз тоже могут внести соответствующий вклад во взаимодействие участников главной триады, но лишь как периферийные фигуры.

Взаимные обиды и претензии, отягощающие отношения между азиатскими государствами, бесчисленны. Они связаны с историческим прошлым, территориальными спорами и культурным несходством. Китайцы негодуют из-за сохраняющего отдельный статус Тайваня, виня в том Америку, со страхом и неусыпным вниманием наблюдают за перевооружением Японии, осуждают японцев за то, что те недостаточно покаялись в злодеяниях военного времени, и они не забыли о территориях, которые Россия отхватила у них в период их исторической слабости. Японцы видят в Китае источник потенциальной угрозы своей безопасности и набирающего силу конкурента, намеренного оспаривать экономическое и политическое главенство Японии в регионе. А то, что Россия продолжает удерживать южные острова Курильской гряды, наполняет японцев такой злобой, что даже через 55 лет после завершения Второй мировой войны формальный российско-японский мирный договор по-прежнему ждет своего подписания. Кроме того, японцы все больше рассматривают свою зависимость от Соединенных Штатов не как желанный долговременный выбор, а скорее как временную стратегическую необходимость, продиктованную опасной нерешенностью проблемы Кореи, расчлененной в результате Второй мировой войны. Индонезийцы с тревогой следят за ростом китайского могущества, а индийцев возмущает высокомерное нежелание китайцев признать Индию равновеликой Китаю силой в Азии и пугает угроза неформального китайско-пакистанского альянса.

Не облегчают ситуацию имеющие глубокие корни национальные комплексы, обостряемые мучительными историческими воспоминаниями. Японцы достигли вершин имперского величия и скатились в бездну сокрушительного поражения в течение одного и того же столетия. Они остаются единственными жертвами применения атомного оружия. Им прекрасно известно, что они обделены природными ресурсами, и их все больше беспокоят социально-экономические последствия быстрого старения населения страны (по этому показателю Япония занимает второе место в мире). Китайцы с горькой обидой перебирают в памяти длительную историю национального унижения, которое им доставляли японцы, американцы, русские, британцы и французы, а также – в меньшей степени – немцы и итальянцы, внесшие свою лепту в подавление «боксерского» восстания. С отмиранием официальной коммунистической идеологии главной опорой политического единства Китая, вполне возможно, станет набирающий силу китайский национализм. На периферии региона индийцы, озабоченные усиливающимися межобщинными распрями у себя дома, с ревностью обнаруживают, что Китай значительно более привлекателен для прямых инвестиций иностранного капитала. А русских терзает мысль, как бы в более отдаленной перспективе им не пришлось уступить свои дальневосточные территории более могущественному и густонаселенному Китаю.

К этому бурлению страхов, антагонизмов и комплексов добавляется стратегическая уязвимость всех и каждого. Экономическое выживание любого из главных игроков на азиатской сцене целиком определяется беспрепятственным доступом морских торговых судов всего лишь к двум-трем крупным портам. Достаточно заблокировать несколькими магнитными минами подход к Шанхаю, Иокогаме или Бомбею (и еще к одному-двум портовым городам), чтобы буквально парализовать экономическую жизнедеятельность Японии, Китая или Индии. Экономика этих стран зависит почти исключительно от доставляемых морским путем грузов, в том числе от импортируемой нефти, без которой их существование абсолютно невозможно. Железнодорожные каналы торгового сообщения не только непригодны для островных государств вроде Японии или Индонезии, но и мало что значат для Китая и Индии. Жизненно важный, особо ценный морской путь представляет собой находящийся вблизи Сингапура Малаккский пролив, поскольку через этот узкий проход осуществляются торговый обмен дальневосточных стран с Европой и доставка ввозимой с Ближнего Востока нефти.

Неудивительно, что в Азии понемногу набирает обороты гонка военно-морских вооружений. Параллель с военно-морским соперничеством, наблюдавшимся в прошлом веке в Европе, почти напрашивается. Все главные протагонисты тихой сапой усиливают свои подводные флоты, обзаводятся надводными кораблями, оборудованными для размещения ударных вертолетов, изучают возможности приобретения авианосцев и стараются увеличить дальность действия авиации. Китай и Индия усердно создают могучие, способные патрулировать океанские просторы военно-морские силы и ведут энергичные переговоры с Россией о закупке одного из крупных авианосцев, строительство которых не успел завершить Советский Союз. Обе державы проводят модернизацию флотилий эскадренных миноносцев (в том числе приобретая у России современные модели) и наращивают мощь своего подводного флота, рассматривая его как основу контроля над морским пространством. В своих работах по вопросам стратегии китайские специалисты в области военно-морского планирования настаивают на расширении зоны патрулирования китайских военно-морских сил в юго-западном направлении, в то время как индийские эксперты все более упорно подчеркивают не только особую ответственность ВМС страны в Индийском океане, но и необходимость утвердить присутствие Индии к востоку от Малаккского пролива.