Выбор страсти - [113]

– Но теперь ты совсем другой. Ты ведь больше не пират, – напомнила Блайт, целуя его.

Улыбка Рейдера медленно погасла.

– Господи, из-за отсутствия какой-то ничтожной бумаги я и вся моя команда сейчас бы уже болтались на виселице…

Да, какая горькая ирония! Все решает клочок бумаги. Без документа он считается разбойником и должен быть казнен за свои грехи, а с документом за те же действия его считают героем и порядочным человеком. Какое лицемерие! Однако рядом с Блайт Рейдер начал по-другому смотреть на многие вещи. Он понял, что вполне может вести другую жизнь, конечно, если Блайт захочет остаться с ним.

Блайт с обожанием посмотрела на мужа, и по ее телу пробежала сладкая дрожь. Господи, как же он красив! Она так любит его и никогда не перестанет его желать!

Признаться, сегодняшнее поведение Блайт поразило Рейдера до глубины души. Когда понадобилось защитить его от верной гибели, она оказалась такой находчивой, смелой, изворотливой, обольстительной и высокомерной, прямо на глазах вдруг превратившись в добропорядочную неприступную особу. Найдется ли теперь в ее респектабельной жизни местечко для похотливого беспокойного повесы, который и раньше-то никогда не вписывался в общество порядочных людей?

– Иди сюда, – позвала Блайт, придвигая к камину плетеное кресло.

Ее позабавила внезапная робость Рейдера. В его глазах ясно читалось беспокойство и нерешительность. Блайт мысленно поклялась сделать эту ночь незабываемой.

Усадив Рейдера в кресло, она стащила с него сапоги, затем чулки и опустилась на колени у его ног. Потом Блайт начала медленно расшнуровывать лиф своего платья, обнажая полные груди с манящими коралловыми сосками. Рейдер судорожно вцепился в подлокотники кресла, жадными глазами пожирая ее тело. Как истинная искусительница, Блайт еще ниже спустила платье.

– Для тебя, Рейдер Прескотт, мой пират-любовник. Эта ночь для тебя, – прошептала Блайт.

Расстегнув пуговицы на бриджах, она закатала повыше каждую штанину и прижалась грудью к его обнаженным ногам. По телу Рейдера прошла крупная дрожь. Он наблюдал за волнующими движениями Блайт, ощущал прикосновение ее сосков и не мог даже пошевелиться.

Однако Блайт не остановилась на этом, решив продолжить сладкую пытку. Она приподнялась, высвободила его возбужденное орудие любви и поместила его в ложбинку между своих грудей, раз за разом накатываясь на него своей нежностью, как прибой накатывается на твердые скалы. Рейдер задрожал еще сильнее и, безвольно раскинув ноги, начал медленно сползать с кресла, прижимая к себе Блайт.

Он нашел ее губы, впился в них жадным поцелуем, затем рывком поднялся вместе с ней на ноги и принялся яростно стаскивать с нее платье. Блайт помогла ему справиться со всевозможными крючками и, перешагнув через груду одежды, осталась в одних чулках и подвязках.

– Это моя девичья кровать. – Она посмотрела на большую кровать под балдахином и чувственно прошептала: – Пойдем, ты поможешь превратить ее в брачное ложе, Гидеон Прескотт.

Сбросив туфельки, Блайт опустилась на прохладные простыни.

Рейдер едва не сошел с ума при виде ее соблазнительных ягодиц, тонкой талии, длинных стройных ног в изящных чулках. О Господи, еще никогда в Жизни он так не желал женщину! Его желание оказалось так велико, что не позволяло ему сдвинуться с места!

Блайт лежала перед ним словно богиня, но не холодная, мраморная, которой мужчины только восторгаются, а теплая, живая, сводящая с ума, пробуждающая страсть.

Словно очнувшись, Рейдер начал неистово срывать с себя одежду, разбрасывая ее по всей комнате, затем подошел к кровати и, повернув Блайт к себе лицом, поцеловал в губы, лаская языком. После этого он опрокинул ее навзничь, нависая над ней всем телом, и принялся медленно ласкать плечи и грудь. Его губы следовали за руками, а язык делал завершающий аккорд то в одном, то в другом чувствительном месте.

Блайт выгибалась навстречу Рейдеру, желая скорее ощутить в себе его возбужденную плоть, но он продолжал это восхитительное путешествие, доводя ее до безумия своими ласками. Когда Блайт уже казалось, что она сейчас умрет от охватившего ее острого, нестерпимого желания, Рейдер откинулся назад и медленно проник в жаждущее его лоно. Приподняв Блайт за бедра, он начал посылать себя в ее тело ритмичными захватывающими дух толчками. Блайт прильнула к нему, желая быстрее достичь пика наслаждения. Однако, почувствовав это, Рейдер снова опрокинул ее на кровать, навалился сверху, буквально пригвоздив Блайт своим орудием любви.

Она была уже не в силах отвечать ему. Ее руки вдруг ослабели, сознание помутилось. Блайт не ощущала ни своего тела, ни тела Рейдера, взлетая куда-то высоко-высоко. Потом, словно испугавшись потерять его, она вцепилась в плечи Рейдера и увлекла его за собой туда, где не было ничего, кроме наслаждения…

– Господи, миссис Прескотт, ты меня удивляешь, – спустя некоторое время наконец смог хрипло проговорить Рейдер, мужественно приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть Блайт в лицо.

На ее щеках все еще горел румянец страсти, в глазах отражалось удовлетворение. Признаться, он еще никогда не встречал столь восхитительной женщины.