Выбор оружия - [35]

— Дальше, — сухо заметил Фрир.

— Надо напрячь все силы.

— Мы и так напрягаем все силы.

— Нет, не все.

— Посмей только сказать! — Фрира взорвало.

— А что тут говорить!

Черные, непроницаемые глаза Анга оторвались от Фрира, он смотрел теперь на Тину.

Мальчик сидел, прислонившись к Кирину. Под взглядом Анга губы его зашевелились, и он отчетливо произнес:

— Ты считаешь, что мне надо остаться.

— Нет! — крикнул Фрир. — Мы начали этот путь вместе. И вместе вернемся.

— Боюсь, что это невозможно, — Анг покачал головой. И повернулся к Тину. — Ты понимаешь, как обстоят дела.

Тот кивнул:

— Да, — и проглотил подступивший комок, — я уже давно понял.

Фрир не думал, что Тину отдает себе полный отчет в происходящем. Это был предательский удар, которого он не ожидал.

— Хорошо, — сказал он хриплым от гнева голосом. — Если мы не можем взять его с собой, я тоже остаюсь. Выхожу его и приведу в лагерь.

— Почему именно ты? — невозмутимо спросил Анг.

— Ну, пусть не я, пускай любой из нас!

Как это он не сообразил? И допустил, что его побуждения могут истолковать не в его пользу.

Анг, похоже, серьезно взвешивает предложение.

— Нет, боюсь, ничего не выйдет. Это неразумно. Если останутся двое, солдаты примутся их искать и разделятся, чтобы идти по двойному следу. А этого допустить нельзя.

— Значит, ты считаешь, — в бешенстве выкрикнул Фрир, — что один или с товарищем, но Тину непременно попадет им в лапы? Так?

— Вполне возможно.

— Потому я и предлагаю остаться с ним. Я готов идти на риск.

— Нет. — Анг снова покачал головой. — К чему эта бессмысленная потеря? На том конце болота нам понадобится каждое ружье. — Он снова повернулся к Тину и повторил, чуть усмехнувшись. — Ты видишь, как обстоят дела?

— Постой! — Фрир не дал мальчику и рта раскрыть. — Ты только пойми, о чем он спрашивает. Думаешь, что сумеешь отлежаться? Что не придется больше терпеть мучения? Вроде бы проще ничего и быть не может. Но то, что он предлагает, — это смертный приговор. И что страшнее всего, он ждет, что ты сам вынесешь его себе.

Тину смотрел широко раскрытыми глазами, губы его дрожали, но голос был тверд:

— Я все это знаю. И если нет другого выхода, Мэтт…

— Кто смеет утверждать, что нет? Нельзя все на свете оправдывать необходимостью, никто не может с уверенностью сказать, что необходимо, а что — нет. — Он сделал три шага вперед и остановился прямо перед Ангом, вызывающе расставив ноги и упершись кулаками в бока; в глазах потемнело от дикой ярости. — И ты не можешь, черт тебя побери! Хоть ты и привык считать историю своим личным дневником и никогда не признаешь, что так же ничего не знаешь, как и другие.

Анг невольно выпрямился, когда Фрир подскочил к нему, но не двинулся с места и стоял как вкопанный на расстоянии шага.

— Думаю, ты не прав.

— Никто не знает, чем все это кончится. Мы выполняем лишь то, что требуется в данную минуту. Нельзя бросать Тину одного в вонючем болоте.

Фрир говорил теперь спокойнее и словно искал поддержки у Тека и Кирина. А для них все явилось полной неожиданностью, и оба в изумлении смотрели на этих двоих, столкнувшихся грудь с грудью.

Не спуская глаз с Фрира, Анг сказал тихо:

— Нет. В данный момент нужно, необходимо одно — продолжать начатую операцию. Любой ценой.

Фрир только что почти не помнил себя от ярости, но сумел сдержаться. Теперь жестокое сопротивление снова вызвало приступ гнева, правда, более рассчитанного:

— Если я должен…

В наступившей тишине замок его кобуры щелкнул громко и зловеще.

— Не надо, Мэтт! — крикнул где-то позади Кирин. Тек взял стоявшее рядом ружье, с лязгом отвел затвор и сказал:

— Тут, кажется, набралось порядочно грязи.

Время на минуту словно заглохло, всякое движение оборвалось. Затем рука Фрира медленно выпустила рукоятку пистолета. Он не знал, смог ли бы он вытащить оружие. И даже толком не понял, что заставило его отказаться от своего намерения.

Анг расслабил напрягшееся тело.

— Ты не прав. Дело не в нас с тобой. Спроси остальных, что они думают.

Фриру ничего другого не оставалось.

— Ну, — обратился он к Кирину, — что скажешь? Бросим его?

— Не знаю, — горестно ответил тот. — Никак не думал, что такое может случиться с нами.

— Отвечай же, — торопил его Фрир.

— Не… не могу сказать, что так уж необходимо оставить его.

— А ты, Тек?

Тот положил ружье и, видно, глубоко задумался: брови сдвинулись, почти стерлась даже вечная улыбка. — По мне, так, наверное, прав Анг.

— Ты всегда не любил парнишку, верно ведь? — ядовито заметил Фрир и обернулся к Ангу. — Вот изволь. Голоса разделились. Если при таких условиях берёшь на себя ответственность — решай!

Тину откашлялся.

— Меня тоже не худо бы спросить, — почти шепотом.

— Нет!

Анг сказал:

— Твой голос здесь самый главный. Говори, Тину.

— Я согласен с тобой.

Он говорил твердым голосом, видно принял решение, а это все равно что взойти на вершину: минутная задержка, а потом тебя словно ветром подхватывает — и вот ты уже по другую сторону горы.

— Ничто не мешает мне остаться с ним. — Но в голосе Фрира не было прежней уверенности, одна лишь горечь поражения.

— За это тоже надо проголосовать, Мэтт, — сказал Тек. — И будет то же, что и с Тину.