Выбор или предназначение - [55]

Шрифт
Интервал

— Я — проводник. Один из лучших. И это не хвастовство.

— А каналы сумеешь восстановить?

— Да.

— Хорошо. Я надеюсь на твою порядочность.

— Как бы сильно мне не хотелось прибить его… Предпочитаю выяснять отношения в честном бою.

* * *

Сиреми.


Боль потихоньку сходила на нет. И я стала выплывать из того кошмара, который сопровождал меня в забытьи. Над головой вёлся тихий разговор.

— Как скоро она придёт в себя?

Мой Иллай! Мой грациозный чёрный зверь!

— Думаю, что скоро. Лирриан всё заживил… Видишь, улыбается.

Эрриан. Мой нежный тиррин! И с ним всё хорошо…

Счастливо вздохнула и распахнула глаза. Оба двуликих с тревогой вглядывались в моё лицо, ловя малейшую эмоцию.

— Так почему вы сцепились? — задала самый, на мой взгляд, важный вопрос.

— Это я виноват, — вздохнул покаянно Иллай. — Когда увидел, что ты возвращаешься не одна… Да ещё словно под конвоем… Решил, что надо отбить тебя у чужаков. Дождался, когда тебе ничто не будет угрожать, и бросился…

— Глупый поступок, — попеняла ему, пытаясь привстать, оба мужчины бросились помогать.

— Глупый, — согласился Иллай.

— И, кстати, как тебе уалось сбежать? Зачем пошёл за нами? Значит, вот чьё преследование я чуяла всю дорогу! Тебе ж попадёт!

— И пусть. Я не мог остаться в стороне, когда тебе могла угрожать хоть какая-то опасность. Мы с Кленном догнали вас почти сразу у начала человеческих земель.

— Что?! И Кленн?! Балбесы… Он то хоть где сейчас?

— Следит за землянкой и Хильмой. Мы всегда были где-то недалеко… — ладонь Иллая ласково коснулась щеки, заставив блаженно жмуриться.

— Нам пора двигаться дальше, — прервал разговор магистр Эрриан, ткнувшись носом мне в макушку. — Дождь усиливается. Если тяжело, можешь поехать на моей спине…

— Да, — поддержал его Иллай, — так будет лучше. А я покажу дорогу.

Поднялась, глянула на остальное сопровождение. Лирриан мялся поблизости, но не решался подойти. Лишь, когда я удобнее устраивалась на спине полосатого тиррина, он подошёл и с вымученным вздохом попросил:

— Прости.

Кивнула. Затем подумала и добавила:

— Только больше не нападай на тех, кто мне дорог. Иначе я снова…

— Я понял. Жаль, что так вышло…

Когда мы промокшей толпой ввалились в землянку, нам предстало чудное зрелище. Моя драгоценная подружка сопела на травяной подстилке в обнимку со своим дружком.

— Я тут волнуюсь, что ты одна, холодная, голодная… — притворно возмутилась, тормоша за плечо Хильму.

— Ой! — подскочила она, со сна полуосмысленно обозревая нашу честную компанию, от которой свободного места в землянке совсем не осталось. Нашла глазами знакомое лицо. — Здравствуйте, магистр. А вы здесь как?

— Так, мимо проходили, — влез язва Лирриан, мы на него дружно окрысились. — А, ну, вас! Надо думать, как нам здесь разместиться, тут же даже дышать тесно. — Кому не нравится, порог рядом, — буркнула Хильма.

— Вся в подружку, — еле слышно прошипел Лирриан и отошёл к сопровождению, решать вопрос с ночёвкой.

Нас с Хильмой разместили на топчане, после того, как все высушили одежду магией. Времени на это ушло много, ливень-то разразился не маленький. У наших ног легли наши с подругой мужчины, остальные стройными штабельками кое-как притиснулись друг к другу. Даже ели в таком же положении. С «делами до ветру» было разобраться сложнее всего, но и тут всё более-менее разрешилось.

Дождь кончился лишь к утру, чему все несказанно обрадовались, вылезая из тесной землянки и щурясь на яркое солнышко. Мужчины тут же разбежались кто куда, Хильма обжималась с Кленном, не обращая ни на кого внимания. Впрочем, меня тоже одну никто и не думал оставлять. Иллай и Эрриан двумя надсмотрщиками кружили рядом, пока Лирриан проводил по их «приказу» диагностику моего здоровья.

— Ну, сколько раз повторять, что всё с девочкой в порядке, — недовольно бубнел Лирриан. — Да я ей даже старый детский шрам на правом плече вывел!

— Ничего, с тебя не убудет, — осадил его брат.

— Вот вечно все, сядут на меня, бедного, и едут… — не унимался двуликий, вызывая во мне просто дикое желание захихикать. В какой-то момент пару смешков не держала. Лирриан тут же возмутился: — Весело тебе?!

Мы бы и дальше продолжали пикироваться, но тут вернулись разведчики, подавшие знак, что пора отправляться. Дорогу до моих родителей они, очевидно, хорошо знали, так как не только выбрали верное направление, но и темп движения задали далеко не медленный. На этот раз я ехала на игурре, могла бы и на своих лапах пробежаться, но вот только кто бы мне позволил. Не знаю, что у мужчин за заморочки, но ни Иллай, ни Эрриан идею моего оборота при других самцах не одобрили. Спорить с ними не стала. Нравится таскать меня на своём хребте — вперёд! Хильму тоже усадили на одного из тирринов, как и Кленна. Подружка отнеслась к этому спокойно, в отличие от гнома всю дорогу ворчавшего, что ему уже обрыдло болтаться, вцепившись в вонючую шерсть. Так мы и поняли, как так быстро он и Иллай нас догнали.

Быстро двигаясь, мы нагнали упущенное из-за дождя время, остановившись лишь один раз перед очередным порталом. Тут Эрриан насел на меня с вопросами, куда я делась, сбежав из академии, и как познакомилась с Иллаем. Не зная, могу ли раскрывать не мою тайну, позвала для консультации Хильму.


Еще от автора Светлана Викторовна Бурилова
Айлине дракона

И снится мне уж совсем невероятное, будто бы я беременна. И чувство такое интересное, словно внутри маленький комочек света, живой, тёплый. Такое счастье охватило. И боязнь проснуться. — Нравится? — словно прошелестело вокруг. — Да, — а что ещё можно было ответить. — Поменяемся? — ехидно. — Да, — не совсем понимая о чем, прошептала я. И в тот же миг, будто сотни игл вонзились во всё то, что представляла собой я. Казалось, меня вынимают, вырезают, выдёргивают из тела. Попыталась кричать, но звука не было. И когда вокруг стала сжиматься тьма, со всех сторон ко мне потянулись миллионы лучиков света, тёплого, живого и…я проснулась.


Жмурки

Поиграем в жмурки? Попробуй угадай, кто я и где. А я попытаюсь узнать, почему удостоилась столь пристального внимания странного студента.


Не хочу, не буду!

История дракона Ситримеля.


Усатая полосатая

История дочери Светланы из романа «Удар молнии».


Ты моя сила

История о любви трёх предназначенных друг другу драконов, которые стали силой друг друга. Ну, и немного Академии магии.


Никто кроме тебя

Я бежала, не останавливаясь, чувствуя, что меня настигают. Это страшно, когда понимаешь, что попасться, равносильно полному уничтожению. Видела, как это произошло с другими, столь же невинными людьми, которых и знала то всего чуть больше недели. А потом вдруг всех без разбору стали уничтожать.


Рекомендуем почитать
Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.