Выбор Евы - [31]

Литейщики не успокоились. Они всеми правдами и неправдами пытались забрать внука в свой дом. Несколько раз даже заманивали и укладывали спать. А когда приходила разгневанная мать, утверждали, что ребёнка у них нет.

Притязания закончились тем, что Давина подожгла их дом. За любое неаккуратное обращение с огнём Совет всегда приговаривали людей к изгнанию. В тот раз вновь не обошлось без вмешательства колдовства, как утверждали бабы под навесом.

Дом литейщиков обуглился лишь с одной стороны. Потом огонь успели потушить. Дидли внимательно выслушал причины, побудившие Давину на этот поступок, и уговорил Совет назначить ей двадцать ударов палкой по пяткам.

Возмущению литейщиков не было предела. На семейном совете они решили перейти к более активным действиям.

Отец Эвы рос сильным и крепким мальчиком. Умственными способностями намного опережал сверстников. Первым пытливый ум заметил Дидли. На занятиях молодой Силиан схватывал всё с первого раза. За один Сезон успевал впитывать столько знаний, сколько многим не удавалось за весь период обучения.

Про Давину, тем временем, слухи ползли всё страшнее и страшнее. Поговаривали, что видели, как она ночью ходит в один из небоскрёбов. Некоторые бабы под навесом и вовсе договорились до несусветного. К северу от города, в заливе, зажатый льдами стоял огромный белый корабль. В отличие от того, на котором приплыли первые поселенцы, судно в заливе не уходило под воду, а его иллюминаторы исправно, из ночи в ночь, светились жёлтым. И бабы под навесом, в итоге договорились до того, что Давина родилась на этом корабле.

Жители поселения старались не разговаривать с девушкой. Испытывали суеверный страх перед кораблём. Каждый понимал, что жёлтый свет, испускаемый по ночам, дело рук человека. Но любые попытки забраться на корабль заканчивались смертью. Стоило человеку появиться на палубе, как раздавались выстрелы, и он падал замертво. Пытались докричаться, убеждали, что не хотят зла. Тщетно. С вмёрзшего в лёд большого белого судна не отвечали.

Вскоре не осталось ни одного человека, исключая родных и судей, кто бы желал перекинуться с девушкой хоть парой слов. Давина по-прежнему не полнела, тогда как ребёнок рос крепкий и здоровый. Родители отчаялись повторно выдать её замуж, а она сама не сильно-то и хотела. Но её, как повелось, никто и не спрашивал. Когда она приходила под навес за едой, бабы замолкали. Когда шла через поселение, встречные старались отойти подальше, ведь неизвестно чего можно ждать от умалишённой ведьмы.

Быстро Давина превратилась в изгоя и в отчем доме. Родные не смогли устоять против натиска окружающих. Апофеозом стало случайно вырвавшееся у матери: «Она же умалишённая! Чего ты от неё хочешь?!».

Давина стала частенько уходить за пределы поселения. Гуляла меж пустых небоскрёбов, гадала, зачем нужны небольшие железные конструкции, застывшие на улицах. Но особенно поражал каменный человек на соседней площади. Она часами стояла перед огромной статуей бородатого мужчины в странной одежде. Казалось, крикни чуть громче, и тот сойдёт с пьедестала.

Однажды Давина поняла, что стоит перед памятником и разговаривает. Рассказывает каменному человеку своё горе. Рассмеялась, махнула рукой и поплелась в поселение. А на следующий день вновь пришла. Каменный человек завоевал любовь и дружбу Давины. В поселении даже родные и судьи перестали с ней общаться. Не давали общаться с племянниками. Родители начали говорить сыну, что мать ведьма и проклятая. Дед, чтоб помешать общаться с матерью, принялся усердно обучать того оружейному мастерству.

Вскоре и мальчик поверил, что мать умалишённая ведьма. А как не поверить, если все вокруг в один голос твердят?

Давина начала дольше и дольше находиться в городе. Бродила по заснеженным улицам, фантазировала. Гадала, что могло произойти на этой планете.

Она не верила в то, что рассказывал Дидли детям при обучении. Судьи утверждали, что люди в поселении откуда-то пришли. Якобы из какого-то тёплого рая, как они называли это место. Утверждали, что когда первые поселенцы вышли оттуда, звери сразу на них накинулись, и люди нашли спасение лишь на корабле. Оставаться на том материке было нельзя, и они переплыли океан в поисках лучшей жизни.

«Зачем ушли из этого тёплого рая?» — не понимала Давина. Впрочем, как не понимали и многие другие жители поселения. Но если большинству ответ на этот вопрос, по сути, и не требовался, то дочь оружейника он волновал.

И вскоре она его нашла.

Как-то Давина остановилась напротив входа в здание. Она отражалась в стеклянной двери. Худая с длинными светлыми волосами, одетая в рыжие шкуры. Подошла ближе, посмотрела сквозь дверь в здание. Стулья, какие-то мягкие большие приспособления на которых можно как сидеть, так и лежать. Ещё множество непонятных предметов. К каждому из них хоть раз, но прикасалась человеческая рука. У неё появилось непреодолимое желание войти внутрь. Открыла дверь, сделала шаг. За спиной тихо щёлкнула закрывшаяся дверь.

Запах в здании стоял донельзя мерзкий. Давина сделала несколько вдохов и поняла, что ещё чуть-чуть и задохнётся. Выскочила на улицу. Втянула полную грудь…