Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов - [47]

«.. Безстыдно и воровски метали свитки богохульные и царскому достоинству безчестные. И в то же время, подобно ворам, тайно вкрадучися в соборныя церкви, как церковныя ризы, так и гробы царския дехтем марали и сальныя свечи ставили, не отличаясь ничем от святокрадцев и церковных татей. Сии все злодеяния были в Москве от раскольников наущением… вождя своего Аввакума. Он же сам, окаянный изверх, в то же время… сидя в… земляной своей тюрьме, на берестяных своих хартиях рисовал царских персон и высоких духовных лиц с хулъными подписаниями, и толкованиями, и блядословными укоризнами».

(Малышев В. И. Новые материалы о протопопе Аввакуме // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН. М.-Л., 1965. Т. 21).

Крещенская «замятия» 1681 г. показала всю остроту религиозного противостояния. Это хорошо видно по характеру средств, использованных староверами для осквернения святынь. В отличие от восковых, сальные свечи в церковном обиходе не использовались, их считали нечистыми. Деготь — общеизвестный знак позора, им и в XX в. в деревнях мазали ворота девкам, которых считали «гулящими». Как писал один из лучших знатоков культуры XVII в. А. М. Панченко, «в глазах бунтарей официальная церковь утратила непорочность, уподобилась блуднице и не могла претендовать на духовное руководство».

Как же русское православное царство «дошло до жизни такой»? Как вообще мог случиться и «получиться» раскол, когда две партии истово веровавших и преданных церковному делу людей буквально «съели» друг друга, ослабив церковь и создав предпосылки для ее полного подчинения государством (по выражению Ф. М. Достоевского, «паралича») в XVIII–XIX вв.? Каковы были взаимоотношения церкви и власти, церкви и общества, наконец, что из себя представляло русское религиозное сознание?

Крещение Руси, его предпосылки и альтернативы

Как известно, Русь приняла крещение от Византии около 988 г. Вплоть до 1448 г. история Русской православной церкви — это история одной из митрополий константинопольского патриархата. Крещение было второй религиозной реформой киевского князя Владимира, предпринятой в значительной степени вследствие неудачи первой. В 980 г. Владимир предпринял попытку создания единого государственного пантеона из племенных языческих божеств во главе с Перуном. Насаждение культа вдвойне чужого (киевского и княжеского) бога вызвало восстания в недавно покоренных землях и, вместо того чтобы укрепить власть Киева, наоборот, ее ослабило. Владимиру «с боярами и старцами градскими» пришлось искать другой способ духовного и идеологического скрепления разноплеменного населения подвластных ему земель. Варианты могли быть — и были — разные, что отразилось в источниках.

Наш древнейший летописный свод под 986–987 гг. дает знаменитый рассказ о выборе веры Владимиром. Согласно ему, к князю поочередно приходили волжские булгары (принявшие ислам в 922 г.) с проповедью мусульманства, затем «немцы» от папы римского, хазарские иудеи. «После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя». Владимир, особо впечатленный рассказом последних, по совету бояр и старцев отправил послов посмотреть, «кто как служит Богу». Побывав и у булгар, и у немцев, послы были потрясены византийской церковной службой, «ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом». Они сделали и практический вывод — «не можем уже более пребывать в язычестве», поддержанный боярами ссылкой на прецедент — «если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей».

Это предание, сочиненное, скорее всего, задним числом, тем не менее вполне достоверно отражает конфессиональное окружение молодого киевского государства. Русь действительно могла выбирать, и некоторые авторы даже рисуют захватывающую дух картину, к примеру, потенциального исламского выбора Владимира и его последствий для судеб Европы. Так, Д. В. Поспеловский полагает, что если бы Владимир принял ислам, то создалась бы реальная угроза европейской христианской цивилизации со стороны воинственных мусульманских народов (мавры на Пиренеях, турки-османы на Балканах и булгары с русскими в Восточной Европе). Именно эту угрозу, по его мнению, и сняло крещение Руси. Следуя такой логике, придется признать, что европейскую христианскую цивилизацию спасла любовь Владимира к вину. Ведь именно запрет на него заставил князя отвергнуть ислам — с известной мотивировкой «Руси есть веселие питие, не можем бес того быти».

Если говорить серьезно, то у иудаизма, как и у мусульманства, были очень небольшие шансы. Хазарский каганат был разгромлен отцом Владимира Святославом, опустошившим также и Волжскую Булгарию. Но главное, Русь предшествующими веками истории была гораздо теснее связана многообразными политическими, экономическими и культурными связями с Европой, чем с южными или восточными степями. Уже в конце IX — первой половине X в. она постепенно превращалась в пусть и отдаленную, но существенную часть «orbis christianus». Константинопольский патриарх Фотий Великий еще в 864 г. посылал епископа на Русь. И хотя эта первая христианская миссия была уничтожена Олегом после захвата Киева в 882 г., проникновение христианства на Русь из Византии, Болгарии и Скандинавии продолжалось. Великое дело «первоучителей и просветителей словенских» Кирилла и Мефодия, погибшее в Моравии, продолжилось в Болгарии и оттуда было передано на Русь. Множество варягов-дружинников были христианами. К середине X в. в Киеве было уже два христианских храма и, соответственно, — две общины. В договоре киевского князя Игоря с Византией в 944 г. часть его дружинников клянется Перуном, а часть — церковью св. Ильи.