Выбери себе Sucht - [23]

В дверь позвонили - вернулся Ян от друга.

- Привет, что есть пожевать? А где твой штойербератер, опять работает?

- Почему дольше задержался?

- Ну, я ж говорил, Максу игру подарили, у меня такой нет. Опять сосиски с макаронами? Ну, ты даешь. Максова мама почти каждый день что-нибудь новенькое готовит, а тут...одно объяснение - работа, работа... Ну, не работай столько.

- Ты ж любишь сосиски с макаронами.

- Люблю, но и другое тоже. Все у тебя времени нет. А как же другие? Максова тоже работает, полдня, ну, и ты также могла б. А сейчас что? Ведь телевизор смотришь...

Дане не хотелось начинать перепалку с сыном. Легким он никогда не был, а на подступах к пубертету все негативно-протестующее обострилось еще больше. Можно было часами с ним ссориться и выяснять отношения. Но она выбрала другой путь - не фиксировать свое внимание на том, что его раздражает, вызывает недовольство. От недостатка внимания негативное сморщивалось, уменьшалось в размере и переставало угрожать. Старалась добиться чего-то путем выторговывания.

- Завтра сделаю фрикадельки и пюре. А ты мне поклянешься, что не будешь спорт прогуливать? Договорились?

Ян ненавидел спорт и часто прогуливал. Индивидуалист, он терпеть не мог стадных занятий - куда-то вместе бежать, перепрыгивать, повторять заученные, предписанные нелюбимым учителем, упражнения. Ему грозила пятерка, что-то надо было делать. И если б решению проблемы помогла более разнообразная кормежка, Дана стала бы мучить себя удлиненным по времени стоянием у плиты после трудного рабочего дня, заполненного зухтами.

Сын мотнул головой и поспешно исчез в своей комнате - ну, конечно же, скорей к компьютеру. Ведь только что сидел с Максом у экрана и вот снова.

Она глотнула еще вина. Что-то надо делать... Ведь перед ней исповедываются сотни зависимых, раскрывают в деталях свои индивидуальные реакции на тот или иной зухт. Нужно постараться использовать ценные наблюдения, попробовать изменить стереотип поведения сына. Важно только как следует, серьезно, погрузиться в это задание.

Итак, для пубертетного возраста типичен целый набор раздражителей, оказывающих на подростков особо сильное влияние. Компьютерная жизнь Яна отодвинула все остальное в его среде обитания. Надолго? И что могло бы стать заменой? Одни умиротворяются, заполучив массу мелких зухтов, других больше всего увлекает в конкретной фазе какой-то определенный, самый сильный зухт. То же самое сейчас происходит и с сыном.

Нужны другие сильные раздражители, чтоб ослабить власть его зухта. Так, возможные варианты... Lesesucht еще раньше отбросила... Liebessucht, например. Ах, зачем? Еще рано, ни к чему это. И потом - а что, если по сумасшедшему влюбится? Новые проблемы, с деланьем уроков еще хуже станет... Risikosucht? - только не это, а, может...

Дана вспомнила, что собиралась принести пару бутылок с соком и минеральной водой из подвала. Открыла входную дверь, подъезд показался неуместно шумным в это вечернее время. Она сделала несколько шагов вниз и тут же остановилась.

Из Ритиной квартиры выносили на носилках женщину, страшно худую, неопределенного возраста. Она тихонько стонала. Нести ее было легко и санитары умудрялись еще болтать друг с другом на темы, никакого отношения к больной не имевшие. Дана подумала - быть может, какой-нибудь редкой Ритиной приятельнице стало плохо, но непонятно тогда, где же сама Рита.

Соседка с нижнего этажа, она стояла у своей раскрытой двери, произнесла громко:

- Может, уже и отмучилась, а, может, и отойдет еще, кто знает. Врач сказал, что месяц почти ничего не ела, только алкоголь пила. Теперь в мозгу необратимые нарушения.

Из-за ее плеча высунулся муж, Дана не любила этого высокомерного дядю с огромным пивным животом.

- Какое отойти, самое лучшее в психиатрию, там и оставаться или в хайм какой. Ну уж только не здесь - и пожар может устроить, да и вообще мало ли что.

Дана не вступила в разговор, вежливо попрощалась и поспешила в свою квартиру. Ей захотелось тут же выговориться, да только вот кому? Яну? Зачем ему все это и захочет ли понять, вникнуть? Ведь он совсем отвык видеть реальность такой, какая она есть, искусственная компьютерная жизнь оккупировала его мозги.

- Я-а-а-н! Хочу с тобой поговорить.

- Сейчас не могу, никак, в интернете ж, пишу, потом, не горит же, донеслось из комнаты сына.

Ну, конечно, так она и думала - ни до чего ему. Из Даны червями-слизняками полезли угрызения совести под руку с бледнолицыми мыслями-миротворцами.

Рита, Рита... соседка ведь... Но она ж сделала все, что могла, позвонила после срыва сестре.

Ах, какой подвиг - позвонила... а, может, сестра - немолодая ведь сама умерла или в больницу слегла. И, значит, Рита осталась один на один со своим врагом-зухтом.

Но я же видела иногда свет в ее окнах, поэтому и подозрений не возникало.

Свет... А почему, собственно, был свет? Если бы ее в клинику отвезли, то дома никто бы и не жил.

Никто? А, быть может, сожитель вернулся и дожидался ее возвращения.

Ага, а посетить хотя б разочек никак не могла, да? Или не хотела?

Дана злилась на себя, что упустила Риту - могла бы предложить ей хоть какую-то помощь. Давило неудовлетворенное желание выговориться кому-то. Она вздохнула и стала набирать телефон белобрысой аптекарши Лары. Та регулярно утешалась у разумной Даны, но вот сейчас утешительница нуждалась в ней.