Выбери себе Sucht - [21]

Мать. Она ревновала к Дане, к его жизни, протекавшей без ее вмешательства, к чужому ребенку, которому он дарил свое ценное время, украденное у нее. Быть может, все развивалось бы иначе, если б он находил часы для матери. Но когда ему было посещать? А звонить он звонит - раза три-четыре в неделю, и это мало?

Как изменить свою жизнь, чтоб не обидеть еще больше Дану? Или ничего не менять? Да, он все время надеялся, что мать привыкнет к редким наездам, смирится, начнет воспринимать изменения в их отношениях как должное, неизбежное. Но этого не произошло. Она сердилась и иногда разговаривала с Даной на эту тему. Ну а та раздражалась. Две женщины, любимые им, - ну почему не могут найти общего языка?

В последний раз был у матери две недели назад. Бросились в глаза странные изменения. На кухне лежала скопленная дня за два немытая посуда. В груде - несколько рюмок для шнапса, а раньше она ведь ничего, кроме пива и иногда шампанского не пила. Беспорядок на кухне - такого тоже никогда не было.

И еще - все два часа, что он провел с ней, звучала музыка с маленького переносного радио. Матушка слушала только один канал, по нему с утра до ночи передавали легкие шлягеры. Почти все на одну мелодию, со сладкими примитивными текстами. Она даже в туалет с собой радио тащила и во время разговора не выключала. А говорила только про одно - как же ей его, Алекса, не хватает.

Ян. Ну, не может он с ним просиживать перед компьютером, жалко время. Зарабатывать надо, клиентов потерять никак нельзя, а тут какие-то глупости и теряй из-за них драгоценные часы. Ведь не маленький уже, понимать должен. Уроки - это тоже его дело, ответственность пора чувствовать. Если посидеть подольше за ними - то и помощь не нужна будет. Ну а потом, иногда ж все-таки подхожу к Яну, разговариваю, порой и за столом в выходной сидим все вместе, едим...

В полвторого Дана открыла дверь спальни, тихонько добралась до кровати. Приготовилась осторожно нырнуть под свое одеяло с правой стороны, но вдруг обнаружила, что ее законное место занято. Такого еще никогда не было, подвинуть надо. Дана рассмотрела в полутьме - Алекс был без пижамы, одеяло прикрывало лишь живот и немного ноги. Мускулистые руки и грудь, ровное, без храпа, дыхание... Дана обошла кровать и устроилась на нелюбимой левой половине.

_____________________________

Она потянула руку к голове, запустила ее в волосы. Средний и указательный пальцы автоматически отыскали болячку, сковырнули, присоединился безымянный и вот они все вместе отправились на дальнейшие поиски. Стали безжалостно отковыриваться, отдраиваться, отцарапываться местами затвердевшие и увеличившиеся в размере, местами еще мягкие и кровоточащие болячки. Уже месяц как Дана пристрастилась к этому варварскому занятию.

А началось все с покраски волос. По инструкции разрешалось обходиться без предварительного мытья волос, в этот раз она и решила так сделать. Когда, наконец, вся процедура была закончена, Дана, не просушив как следует волосы, направилась из ванной к Яну посмотреть компьютерную игру, которую он занял у друга.

Зашла не вовремя - сын, дожидаясь ее, торчал в интернете, посылал электронные письма. Приказом "еще две минуты, потом тебя позову" он выставил мать из комнаты - незачем знать об устанавливаемых им мировых контактах.

Она вернулась в ванную, досушила феном волосы. Голова почему-то вдруг стала чесаться, появилась потребность царапать или хотя бы просто водить по ней пальцами. С этого момента кожа на голове заявила о себе неким самостоятельным чувствительным существом. Дана злилась на дурных производителей - понаписали тут, что перед покраской можно не мыть... сами бы на себе такое сначала испробовали... и что теперь делать?

На следующее утро она помыла волосы новым шампунем - купила, потому что обещал осчастливить сухие-жирные-безрадостные-всякие волосы. После мытья потребность в чесании не исчезла. Правая рука отправилась в загул по бунтующей голове, пытаясь навести порядок и вернуть привычное ощущение, ничегонезамечания.

Ситуация злила Дану и одновременно смешила. Она представила себя на минутку со своими посетителями. Вот рвутся к ней владельцы Streitsucht38 'а и Rachsucht39 'а.

Первый уверенно расталкивает соперников, плюхается в оранжевое кресло. Напротив, на своем вертящемся стуле, сидит она. Вьется обезьянкой, обчесывает себя, трет головой то об одно, то о другое плечо, чтоб избавиться от тягостного ощущения. Посетитель вдруг перестает говорить и переходит от теоретических разъяснений функционирования своего зухта к практическим действиям. Выпрыгивает из нелепого и совсем не смешного кресла, орет все громче, наконец, хватает почти полную бутылку слена...

Юмор всегда спасал Дану в критических фазах. Вот и теперь... жизнь продолжалась, нужно было как-то справляться с неприятной ситуацией. Пришлось напрячь силу воли, вооружиться юмором и все же пойти на работу. С полдня удалось отговориться и уйти к кожному врачу. Оказалось - развилась аллергия не на краску, а на широко разрекламированный шампунь.

Когда голова, наконец, совсем перестала чесаться, Дана почувствовала себя счастливой - проблема исчезла, новый шампунь, который врач посоветовал, подошел, виться обезьянкой и дрожать в предчувствии непредсказуемой реакции посетителя не требуется. Самостоятельная роль кожи больше не выпиралась, но... странное дело - руки по-прежнему тянулись к голове, чтоб повторить знакомые движения. Образовавшиеся со временем корки стали обеспечивать пальцы постоянной работой.