Выбери меня - [90]

«Я сделала что-то не так, — в панике думала она. — Но что? Когда конкурентом Полуянова был Чуткий, Васенькины рейтинги зашкаливали. Неужели я на фоне Полуянова выгляжу хуже, чем он? И даже… хуже Полуянова? Этого не может быть! Но в любом случае — мы еще поборемся!»

Эпилог

За два дня до выборов Северине Анатольевне Бурковской доставили письмо. Сотрудник пресс-службы предвыборного штаба — подтянутый молодой человек с аккуратным пробором — протянул его и смущенно проговорил:

— Письмо пришло из «Крестов», Северина Анатольевна. Я не стал бы вас беспокоить, но на нем стоит пометка «конфиденциально».

Бурковская посмотрела на молодого человека сердито — мало ли какие пометки бывают на письмах, но затем понимающе усмехнулась. «Конфиденциально» из «Крестов» — это не для мальчика из пресс-службы. Он правильно поступил, он не хочет много знать, он хочет долго жить…

— Спасибо, — кивнула она и отправилась в свои апартаменты — огромную гостиную с камином, куда вход был заказан даже ее личной охране.

Письмо было длинным, но пробежав глазами первые строчки, Северина поняла, что дочитает его до конца.

«Здравствуйте, уважаемая госпожа Бурковская!

Пишет вам ваш сторонник, бывший актер, а ныне обвиняемый по делу об убийстве. Впрочем, кто я, не имеет значения. А имеет значение то, что вы занимаете пост руководителя партии „Русич“ благодаря мне. Не торопитесь бросать письмо в корзину. Думаю, вы имеете право знать, что предшествовало болезни Василия Петровича Чуткого и его загадочной „смерти". Слово „смерть" я пишу в кавычках, потому что он ведь не умер, правда? Недавно я видел по телевизору передачу с вашим участием, и некая фигура, которая маячила у вас за спиной, показалось мне до боли знакомой. Имеющий глаза да увидит. Я ведь актер, Северина Анатольевна…»

«Они все-таки вычислили его! — ужаснулась Бурковская. — Господи, но почему сейчас?! Когда все так хорошо складывалось…»

«Нет, я никому не собираюсь сообщать о своих догадках. И мое письмо не сможет прочесть посторонний человек — я об этом позаботился. Теперь, собственно о том, что касается нашей темы… С Василием Петровичем я познакомился три года назад, когда был нанят, как и множество моих собратьев по профессии, в скрытую группу поддержки. Я думаю, вы представляете себе, что мы там делали: играли восторг, подначивали зрителей и т. п. Как самый талантливый „почитатель“, я попался на глаза самому партайгеноссе, и он предложил мне уже более квалифицированную работу. Я стал вербовщиком партии. Дело пошло хорошо. Но потом между нами случился конфликт. Василий Петрович очень скуп. Достигнув отличных результатов, я попросил у него прибавки к жалованью и что же услышал в ответ? Вы, наверное, догадываетесь — у партии нет денег! Я обиделся. Ведь даже рядовой партиец знает, что партия „Русич“ — одна из самых богатых в нашем отечестве. Я обиделся и решил отомстить. Но вы же понимаете, что такое месть актера? Самое серьезное, на что мы способны, это на шутку, пусть иногда и на злую шутку…»

«Но сидишь-то ты за убийство», — подумала Северина.

«Я и придумал шутку. Однажды, будучи в гостях у Василия Петровича, я познакомился с его женой. Мы мило пообщались, и я узнал, что ее родители умерли странным образом — наверное, вы осведомлены об этом лучше меня. Я подумал, что их, скорее всего, убили и, не исключено, что по чьему-то заказу. Но почему этот заказ не мог исходить от самого господина Чуткого? Конечно, я не мог быть в этом уверен, но для моего плана уверенности и не требовалось. Достаточно было пустить слух, что такая версия существует. Я подготовил роль зэка, вернувшегося из мест не столь отдаленных, вошел в образ и встретился с одним журналистом — из тех, что охочи до любых, пусть и сомнительных сенсаций. Я рассказал ему, что на зоне Чуткому вынесен приговор и человек, который должен привести его в исполнение, вот-вот появится в Питере. Я был уверен, что рано или поздно информация дойдет до Чуткого и он испугается. Но я не думал, что он испугается настолько! А он бежал, как последний трус. Впрочем, может быть, у него были на это причины? Может быть, я попал в точку, и он действительно убийца? Тогда все правильно. Тогда справедливость восторжествовала. А я, Северина Анатольевна, сторонник справедливости…»

«Господи, — застонала Бурковская. — Только тебя мне не хватало!»

«Я уже писал вам, уважаемая Северина Анатольевна, что являюсь Вашим сторонником и уверен в Вашей победе на выборах. Я и своих собратьев по несчастью убедил поддержать Вас. Знайте: „Кресты“ за Вас горой! Я не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба, судебное разбирательство по моему делу состоится через три месяца, но если когда-нибудь Вам потребуется помощь талантливого актера и злого шутника, я с удовольствием откликнусь.

С уважением, Павел Лосин».

Бурковская несколько минут сидела в задумчивости. Автор письма ни словом не попросил о помощи. Но она, Северина, ему обязательно поможет. Такие люди ей нужны.

«Все будет хорошо», — решила она, тяжеловато поднялась с кресла, свернула письмо в трубочку и бросила в тлеющие угли камина. И тотчас веселые язычки пламени взметнулись вверх, превращая послание кандидату в депутаты Государственной думы в пепел.