Выбери меня - [26]

— Ты хочешь, чтобы я перечислила тебе все версии? — с отчетливой язвительностью в голосе поинтересовалась она. — Но у нас еще мало информации. Слова старушки — пока всего лишь слова, не подтвержденные ничем и никем. Вот когда ты доберешься до паспортной базы, до базы ГИБДД, когда будут готовы результаты экспертизы, когда можно будет поговорить не только с вахтершей, но и другими сотрудниками приюта, когда я познакомлюсь с Полуяновым… Вот тогда и поговорим.

— А зачем тебе знакомиться с Полуяновым? — удивился Мелешко.

— Затем, что он собирается баллотироваться в Думу не без помощи нашего канала. А мы с Лапшиным теперь Алену замещаем на политической ниве.

— Это хорошо… — задумчиво проговорил Андрей.

— Не вижу в этом ничего хорошего, — сердито сказала Саша. — Это не мой профиль.

— Да я не об этом, — возразил Мелешко. — Просто я думаю, как бы это дело спихнуть. Если наш покойник связан с крутыми ребятами, то не холопское это дело — расследовать его убийство. Мы люди простые, а фигурами занимаются городская управа и прокуратура.

— Я думаю, у тебя есть все основания для того, чтоб спихнуть его, — насмешливо произнесла ведущая «Криминальных хроник». — Ведь Костенко был связан с кандидатом в Госдуму. По-моему, вы, менты, тратите основную часть рабочего времени на переваливание своих дел на чужие плечи.

— В принципе, ты права, — согласился майор милиции. — Хотя наше управление в этом смысле сильно отличается от прочих. Нас ведь твой папочка воспитывает. А он считает, что мы иногда должны не только государственное пособие получать, но еще его и отрабатывать.

— Знаешь, — усмехнулась Саша, — что-то мне противно слушать бездельников, которые оправдывают свое нежелание работать маленькой зарплатой. Ведь когда человек на работу устраивается, он знает, сколько ему будут платить.

— Ну какой же я бездельник? — Андрей притворился обиженным. — Сейчас, между прочим, двенадцатый час ночи, а я еще землю топчу, свидетелей потенциальных опрашиваю и, заметь особо, абсолютно трезв. И более того, намерен вернуться в управление, потому что, если я сейчас не выясню все про этого Костенко, я спать спокойно не смогу. Опер, Саша, — это диагноз, при чем тут зарплата?

— А я тебя и не имела в виду, — ответила она. — Я так, вообще… Значит, тебя до управления подбросить? Базу данных будешь взламывать?

— Зачем уж сразу взламывать? — фыркнул он. — Опер — не хакер. Он, может быть, в компьютерах и полный «чайник», но зато имеет хороших отзывчивых друзей. И подруг. Которые готовы примчаться по первому его зову…

— Понятно, — ухмыльнулась Саша. — И домашние никак не смогут придраться: действительно сидел в управлении, работу срочную делал, а дело прежде всего…

— Что за грязные намеки, Александра? — Мелешко скорчил возмущенную физиономию.

— Опер — это диагноз, — вздохнула она.

9. Кто ходит в гости по утрам…

Пирогов впервые изменил своим правилам. Он взялся за дело, не получив ни копейки аванса. Три дня его сотрудники рыли землю, принимая средства на расходы из личного кармана шефа. В личном кармане было не так уж много денег, но Игорь пошел на траты сознательно, понимая, что если он возьмет аванс, вернуть его будет не так просто. Оксана Полуянова просто не отстанет от него. Если уж она сумела улечься под вечер на диван в его офисе, — а до сих пор это не удавалось ни одной женщине! — то и дальше возможны сюрпризы. И, как подозревал Игорь, не только приятные. Потому что не нужно было быть особо проницательным, чтобы понять: эта дамочка — из породы пираний. Против которых нет никакого оружия. «Зови меня просто Ксюша», — сказала она томным голосом под утро и вручила ему свою визитку.

Пирогов собирался за три дня выяснить перспективы дела и только после этого дать ей категорический ответ. И взять аванс только в том случае, если ответ будет «да».

Однако последующие три дня ощутимых плодов не принесли. Хотя пахали все — и технический отдел, и опытная «наружка», и суперпрофессионалы вроде Володи Томашевича, который обладал фантастической способностью выуживать информацию у самых неразговорчивых и нелюдимых свидетелей. Вернее, плоды этой работы, конечно, были. Только вот не подтверждали они тех сведений о Полуяновове, которые были предоставлены его женой. Не исключено, конечно, что эти сведения и не могли каждый день подтверждаться. Но вполне возможно, что Ксюша — юбочка из плюша — гнала откровенную лажу по поводу своего супруга и желала получить на него искусственный компромат. На такое дело Игорь не подписался бы никогда. Фальсифицировать факты — последнее дело для частного сыска. Лучше уж сразу менять работу. Хотя, может быть, другие, менее принципиальные частные детективы и иначе думают.

На утро четвертого дня в пироговский кабинет ввалился исхудавший и осунувшийся Томашевич, оглянулся почему-то по сторонам, хотя ничего нового в интерьере не появилось, потребовал кофе и попросил немного коньку. Игорь ни в требовании, ни в просьбе не отказал, предчувствуя, что Томашевич принес нечто нерадостное. В смысле перспективы будущих заработков.

— Я слушаю тебя, Володя, — печально проговорил Пирогов, видя, что Томашевич не привык пить коньяк с ранья.