Вяземская Голгофа - [53]
– Ты – враг народа … – едва слышно прошелестела Ксения. – Ах ты…
Вот он, настоящий ужас! Какие там бомбежки, какие там смерти, какие мертвецы, погребенные под снегами между Москвой и Вязьмой! Оказаться в лесной глуши, возможно, в глубоком вражеском тылу, в руках обезумевшего от горя врага. А пистолет-то Вовка у неё забрал. Пистолет в доме остался. И вся одежда её: и шинель, и гимнастерка, и сапоги, жарятся сейчас в горячем дыму. Странный человек отмывал её сначала золой, потом дегтярным мылом. Потом остриг волосы, а она не сопротивлялась. Слишком сытая была и уставшая. Наготы своей перед этим мужиком не устыдилась и косы не стала отстаивать. Слишком уж поразил её вид насекомых.
– …А ты хорошенькая, хоть и стриженая теперь. Не печалься, я не коротко обрезал. Не люблю я моду на стрижки. Моя Марфа простой женщиной была и волос никогда не стригла. Вот такую вот косу имела! – Вовка провел ребром ладони по середине бедра. – Быстро умерла.
Он истово перекрестился, не забыв обнажить бритую наголо голову, и продолжил:
– Первая же немецкая мина её убила. Просто прилетела в наш двор, как ангел смерти – и всё. И нет моей Марфы. И обоих детей нет.
Он отвернулся, сделал вид, будто поперхнулся дымом. Непривычно сытый, отяжелевший от каши и сала живот не позволял Ксении сильно разволноваться. Но она, наверное, уж в сотый раз задала всё тот же вопрос:
– Кто ты такой?
– Вовка Никто, кладбищенский сторож из деревни Скрытня, – всё тот же ответ и далее странно ласковая похвала:
– Теперь ты настоящий солдат. Эх, в империалистическую мы вшей покормили! Я мальчишкой был, кадетом, но помню хорошо.
– Кем ты был? – насторожилась Ксения. Она смотрела на его едва подернутое сивой щетиной лицо, печальные, окруженные густой сетью морщин глаза.
– Эта война пострашнее той, прошедшей. Ту мы пережили как-то. Эту будет пережить труднее. Кто знает, может быть, немец уже в Москве.
– Что ты несешь?! Партия и сам товарищ Сталин… Они не допустят…
– Слышал я, слышала и ты у костра в лесу, где я вас нашел. Гадкий политручок и офицеришко меж собой говорили, будто между Москвой и Вязьмой красных вовсе нет. А где они? Где, я спрашиваю?
Каша с салом. Проклятая, ненавистная сытость придавливала Ксению к земле. Хотелось лечь, опуститься на согретую костерком хвою, уснуть и не просыпаться.
– Всё дело в чае, – внезапно сказал Вовка. – Пойдем-ка ещё почаевничаем, а? Если ты не станешь сверкать на меня своими комсомольскими очами, я скажу тебе, где войска РККА.
Выстирана и просушена одежда. Ксения с удовольствием избавилась от Вовкиных, слишком длинных для нее ватных порток и жесткой рубахи из простой холстины, надела собственное белье – штаны и гимнастерку. Разбитые, разъеденные вяземской глиной офицерские сапожки пришлось капитально чинить – ставить новую подметку. Оказалось, Вовка может делать и это. Ксения отдохнула. Запавший, прилепившийся к позвоночнику живот её снова округлился. Её легкие очистились от страшных запахов войны. На зимнем болоте пахло лишь еловой хвоей, свежестью да печным дымком. Тело Ксении снова стало отзываться на фазы лунного цикла. Зима уже вовсю хозяйничала в вяземских лесах. Но Ксения не считала дней. Ей всё чудилось – новый год нескоро. Она желала бы покинуть убежище на острове посреди болот, но как уйти, когда всё вокруг заметено полутораметровыми сугробами и сама избушка зарылась в снег по самые окошки? Да и в какую сторону идти?
Вовка часто, то ли по забывчивости, то ли нарочно величал её Марфой. Так и окликал: «Марфа, натопи снега для чая» или «Марфа, наколи лучины». Она повиновалась. Утром и вечером они пили травяной чай. Спали всегда вместе, и он действительно грел её лодыжки меж своих колен. Ксения часто просыпалась по ночам от звука собственного голоса. И каждый раз она видела изжелта-серые, ясные и внимательные, широко раскрытые, устремленные на неё Вовкины глаза.
– О чём я говорила? С кем? С тобой? – она засыпала его вопросами.
Он отвечал всегда одно и то же:
– Ты мать свою звала.
Ксения без прекословий повиновалась этому человеку. Делала любую работу, всё, что он велел. Вовка и не требовал многого. Ксения подолгу спала, бодрствуя лишь в короткое время светового дня. Одна неделя сменяла другую, и тихое болото стало оживать. В одну из ненастных ночей, когда вьюга пела за окнами свои протяжные убаюкивающие песни, Ксения услышала отдаленный нарастающий гул.
– Что это? – встрепенулась она.
– Авианалет, – отозвался Вовка.
Как же так! Она и думать забыла о цели своей командировки на фронт, о генерале Лукине, о Тимофее, о голоде и запахе гари, о вечном страхе, о вшах и холоде. Она забыла и о доме в Нагорном поселке. Как там мама? Что за чудо, как она могла забыть о матери? А ведь Вовка говорил, дескать, не раз поминала её во сне. А наяву не вспомнила ни разу! Как она могла? Сколько времени прошло с того дня, когда она в уютном тепле жарко натопленной бани сняла с себя завшивленную одежду?
Вовка тихо поднялся с лежанки. Одетый в исподнее из неокрашенного, светло-серого льна, он походил на привидение, будто парил над полом. Вовка открыл заслонку печи, разворошил уголья, и они зарделись алым. Он зажег лучину и Ксения снова увидела ставшее совсем знакомым лицо.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Центральная фигура романа известного писателя и журналиста Бориса Сопельняка – русский офицер и эмигрант Борис Скосырев, совершивший государственный переворот в Андорре. Участник Гражданской войны в России, он невольно вовлекается в гражданскую войну в Испании и оказывается между молотом и наковальней: с одной стороны фашисты, с другой – республиканцы. Через судьбы своих героев автор раскрывает трагическую историю военных конфликтов середины 1930-х – начала 1940-х годов.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…