Вяземская Голгофа - [52]
Так они добрались до сухой тверди.
– Земля! – выдохнула Ксения, опускаясь на колени.
– Это остров, но большой, – был ответ. – На этом болоте есть и большие острова.
Здесь, в густом ельнике, снега было совсем мало. Ксения упала на мягкую хвойную подстилку. Что за чудо этот воздух! Ни порохового смрада, ни гари! Дыши полной грудью! Вот только бы поесть. Ответом на её мысли стал низкий протяжный вой.
– Волки? – спросила Ксения.
– Они! – отозвался Вовка. – Бродят неподалеку, но в холодную воду не зайдут. Сытые. Мертвечины нажрались.
Ксения слушала тишину, слушала, как хвоинки тихо осыпаются на землю. Вот одна из них упала ей на нос. Эх, поесть бы!
– Послушай, Никто…
– Я накормлю тебя. Только сучьев набери на растопку. Согрею воды, наварю каши. У меня тут запасы. Это мой остров. Тут я сам хозяин. Тут я становлюсь самим собой.
Ксения приподняла голову. Человек по фамилии Никто сидел неподалеку.
– Это ты со мной говоришь? – осторожно спросила Ксения.
– Ну да, я, – был ответ.
Вовка обернулся. Все верно. Тот же лохматый треух, рыжая с густой проседью борода, острый нос и желтоватые глаза. Все так же и все не так.
– Наверное, это от голода… – пролепетала Ксения.
– Наберешь сучьев, иди к избе. От этого места примерно сто шагов по прямой. Там увидишь сухое дерево, в нем дупло. Повернись спиной к дуплу и ещё сто шагов сделай. Там мой дом. Настоящий. Ну всё. Хватит рассиживаться.
Волчий вой подтвердил справедливость его слов. Ксения заторопилась, тем более что несколько сухих веток лежало у неё под ногами. Вовка широко улыбнулся, словно любуясь её рвением.
– Молодчина ты, хоть и комсомолка. – Неслышно ступая, он скрылся за широкими спинами елей.
Ксения бросила собранные сучья на снег. Промерзшее дерево зазвенело, как стекло, но не разбилось, не разлетелось осколками. Она считала до ста, а потом ещё раз до ста. Но последние шаги были сделаны по наитию, на дымок, на тепло, на запах пищи. Она выбралась из ельника на небольшую полянку и действительно увидела дом-пятистенок. Молодые елки скребут ветками по серым бревнам. Крыша по старинке крыта дерном, трубы нет. Дымок сочится из отдушины, стелется, свивается в косы, соединяясь с другим дымком – банным. Банька крошечная. Ксении и не доводилось видеть таких. Концы стропил едва не касаются земли. Земляные ступеньки ведут вниз, к скособоченной двери. Окошек вовсе нет, но дымок, сочащийся из-под кровли, пахнет вкусно, берестой и осиной.
Ксения робко вошла в дом. Сени как сени. В углу – полная кадка. На поверхности воды – ледяная корка. Тут же на полу – валенки и корзины, на стенах плотницкий инструмент, удочки, сети. Целое хозяйство. Всё не броско, но добротно. Наверное, надо зайти в горницу. Но как решиться? Что за человек ждет её внутри? Почему она сомневается? Разве не с ним, не с Вовкой Никто, она прошла многие десятки километров по истерзанной земле? Шла, шла и вот дошла. А из-за двери тянет теплом, едой попахивает. А еда-то, наверное с мясом. И Ксения решилась открыть дверь.
Внутри оказалось темновато, почти как в кладбищенской избушке. Те же игрища огня за печной заслонкой, та же лампадка в красном углу. Только не воет от боли умирающий человек и пахнет очень вкусно.
– Да, каша с салом. По-вашему называется «перловка», – услышала Ксения чей-то голос. – Ты дверь-то прикрой. Так мы дом никогда не согреем. Да лезь к печке. Каша ещё не готова. Даже комсомольцам не стоит сырую крупу есть. И так несварение от голодухи-то.
– Вы кто? – Ксения сглотнула горький ком.
– Ишь ты, всё ещё боится чего-то. Не устала, значит, бояться.
Темный силуэт метнулся по комнате от красного угла к печи. Чиркнула и зашипела спичка, загорелась лучина. Ксения увидела знакомую бороду и обветренный лоб.
– Это я.
– Кто ты?
– Всё тот же Вовка Никто. И никто иной!
Борода зашевелилась. Вовка улыбался.
– Сейчас согреется дом, согреется баня. Мы с тобой смоем собственный и пот и, слава богу, чужую кровь, а потом…
Он внезапно умолк. Желтые глаза смотрели на неё в упор.
– … а потом?
– А потом я согрею твои лодыжки меж своих колен. Ты заснешь, и я снова останусь один. И это хорошо. Надоела ты мне. Заботься о тебе!
Костер был невелик, но жарок и дымен. Над дымом, на обрешетке из железных прутьев, сушилась их одёжа: и верхнее, и исподнее, и обувь и Вовкин волчий треух впридачу. Всё время пути, пока бежали со смертью наперегонки, Ксения не замечала неприятных перемен. А Вовка смеялся.
– Ты ничего, девка, – внезапно проговорил Вовка. – Да ладно! Не бойся! Я, кроме жены, других женщин не знал – вера не позволяла. Теперь жена мертва. И мне, значит, можно бы и узнать…
Он внезапно шмыгнул носом. Вознамерился заплакать? Дым в глаза попал?
– … да невмоготу всё равно, – договорил кладбищенский сторож. – Не смогу ни использовать, ни изнасиловать, ни по любви, никак…
– Ты старовер? – Ксения почувствовала, как холодеют пальцы на руках и на ногах.
– Не-а… Я суть кладбищенский сторож. При церкве – кладбище, я – при кладбище служака… Был… До тех пор пока покойников из земли бомбами не выворотило. Да что я рассказываю? Ты сама всё видела! Восстали, стало быть, мертвецы. И мне работы больше нет. Но к красножопым не пойду.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Сборник рассказов болгарского писателя Николая Хайтова (1919–2002). Некоторые из рассказов сборника были экранизированы («Времена молодецкие», «Дерево без корней», «Испытание», «Ибрям-Али», «Дервишево семя»). Сборник неоднократно переиздавался как в Болгарии, так и за ее пределами. Перевод второго издания, 1969 года.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Центральная фигура романа известного писателя и журналиста Бориса Сопельняка – русский офицер и эмигрант Борис Скосырев, совершивший государственный переворот в Андорре. Участник Гражданской войны в России, он невольно вовлекается в гражданскую войну в Испании и оказывается между молотом и наковальней: с одной стороны фашисты, с другой – республиканцы. Через судьбы своих героев автор раскрывает трагическую историю военных конфликтов середины 1930-х – начала 1940-х годов.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…