Вы в восторге от меня - [2]

В прошлом году он сбежал от них во Францию с другим мужчиной, потом мать подала на развод, и об этой истории заговорил весь город. Стоит только попасться на язычок! Теперь слухи поутихли, и мистер Уолдорф решил, что может спокойно появиться в городе. Но у людей глаз наметанный. От них ничего не ускользнет.

— Ты посмотри, какие у него носки, — услышала Блэр, как одна престарелая леди обратилась к своему скучающему мужу. — Розовые с голубым!

— У этого парня куриные мозги, — шепнул известный адвокат своей жене. — Он что, воображает себя Брэдом Питтом?

— И все-таки у него фигура лучше, чем у его бывшей, — хмыкнув, сказал официант официанту.

Обменялись замечаниями, называется. Ага, им весело. Но Блэр было не до смеха. Она рада за отца, наконец он обрел свое счастье. Но зачем же выставлять себя на посмешище?

Блэр посмотрела в окно: в вечернем ноябрьском воздухе мигали огни фонарей, на крышах фешенебельных домов из труб валил уютный дымок.

Подали салаты.

— Значит, будешь поступать в Йельский? — спросил отец, протыкая вилкой эндивий зимний. — Сердце твое тянется к моей альма-матер. Верно, доченька?

Блэр отложила вилку и откинулась на спинку стула, сверля отца своими прелестными голубыми глазками.

— А куда же! — сказала она тоном, будто Йельский — единственный университет на планете.

Блэр не могла взять в толк, зачем многие из ее знакомых подают документы одновременно в несколько колледжей. Ради подстраховки? Ей, одной из лучших учениц элитной школы для девочек «Констанс Биллар», и невдомек, что можно провалиться. Все ее одноклассницы собирались поступать в самые престижные колледжи. Но ей, Блэр, подавай самое лучшее! Йельский университет — это марка!

Мистер Уолдорф рассмеялся:

— Бедные Гарвард и Корнелл! Им не заполучить тебя. Будут рвать на себе волосы и пришлют письма с выражением глубокого сожаления, что ты их не осчастливила.

Блэр дернула плечами:

— Я просто хочу поступать в Йельский, вот и все.

Мистер Уолдорф посмотрел на Нейта. Тот выискивал глазами официанта, желая заказать что-то, кроме шампанского. Он терпеть не мог шампанского. Хотелось пива. Но здесь, в «Жирафе», пить пиво считалось признаком дурного тона. А если ты все же его заказал, официант устроит из этого целую церемонию: принесет затуманенный от холода бокал и нальет туда «Хайнекен», оттопырив мизинец. Господи, обычное пиво, которое можно купить на любом стадионе!

— Ну а ты, Нейт, куда поступаешь? — спросил мистер Уолдорф.

Блэр сверкнула глазами. Ей не терпелось поскорее уйти и лишиться этой чертовой невинности. Разговоры о колледжах уводили совершенно не в ту сторону. Она встала, отодвинув стул.

— Нейт, как и я, будет поступать в Йельский, — сказала она и отправилась по направлению к дамской комнате.

Нейт посмотрел ей вслед. На Блэр был черный топ на бретельках, а длинные русые волосы шелковой волной ниспадали на оголенные плечи. Кожаные брюки плотно обтягивали ее бедра, это было довольно эффектно и наводило на мысль, что она уж не меньше тысячи раз трахалась. Обтягивающие кожаные брюки на девичьих попках всегда производят такое впечатление…

— Значит, тоже Йельский? — пытался поддержать разговор мистер Уолдорф.

Нейт склонился над своим фужером с шампанским. Господи, как же мучит сушняк! И как не хочется поступать в этот университет. И вообще, пройдет ли он тестирование, если постоянно покуривает травку?

— Мне бы хотелось поступать вместе с Блэр, — ответил Нейт, — но боюсь, что разочарую ее. У меня не очень-то хорошие отметки.

Мистер Уолдорф подмигнул ему:

— Между нами, мальчиками, Блэр скептически относится к другим вузам. Но это не означает, что тебе обязательно нужно поступать в Йель.

Нейт кивнул:

— Да, мне больше подходит Браун. Я знаю, Блэр ни в грош его не ставит, говорит, что у них заниженные требования. На следующей неделе у меня там собеседование. Как бы не завалить! За последний тест по математике у меня тройка, да я и по дополнительной программе не обучался.

— Да, у моей девочки запросы что надо, — согласился мистер Уолдорф и, отпив шампанского, добавил: — В этом она вся в меня.

Нейт посмотрел украдкой, как реагируют на мистера Уолдорфа посетители ресторана. Не дай бог, кто подумает, что они с мистером Уолдорфом любовники. Чтобы разом отмести от себя подобные подозрения, Нейт закатал рукава своего кашемирового свитера и громко, по-мужски, откашлялся. Кстати, о свитере. Это был прошлогодний подарок Блэр, и Нейт надел его в знак подтверждения своей верности.

— Вообще-то я еще ничего не решил с поступлением, — сказал Нейт и, взяв из корзинки на столе хлебную палочку, разломил ее надвое. — Я бы подождал годик-другой, а пока походил с отцом на яхте.

Нейт не понимал, почему в свои семнадцать лет он должен полностью распланировать всю дальнейшую жизнь. Он предпочел бы прежде оттянуться — поплавать по Карибскому морю, покататься на лыжах в Чили… Но все его одноклассники из школы «Сент-Джуд» уже наперед знали, чем будут заниматься, в каких колледжах учиться и какие степени получать. Господи, поставить крест на своей жизни, даже не поняв, чего тебе вообще хочется и о чем мечтаешь! Вот он, Нейт, например, любит слушать, как плещется о борт яхты холодная атлантическая волна, или смотреть, как предзакатное солнце вспыхивает отраженным зеленым светом, уходя за океан. В мире столько прекрасного, а тут эта учеба… Почему бы не попробовать себя еще в чем-то? Правда, при этом особо не напрягаясь. Нейт вообще не любил напрягаться.